Дар Близнецов - [33]
- Прости, что заставил ждать, - двери распахнулись и я, невежливо уронив челюсть, в упор уставилась на ухмыляющегося Натана. Оперевшись плечом о косяк, в белом костюме, но уже без галстука, он настолько не вязался в интерьер домика, что казался иллюзией. Я машинально сделала шаг назад. "Уходи, Уолтон!" завопил внутренний голос в надежде, что эмпат его услышит.
- Невежливо стоять в дверях, если тебя приглашают войти.
- А меня приглашают?
- Я бы сказал: на этом настаивают. И ты тоже вылазь, - не поворачивая головы крикнул Натан куда-то вглубь дома. - Нечего сидеть под окнами.
Стараясь унять подымающееся к горлу волнение, я с невозмутимым видом вошла в дом и тут же застыла в довольно глупой позе, пытаясь осознать увиденное. Почему-то в шальную мысль, что живыми отсюда мы не выйдем, я поверила сразу и безоговорочно. Сказать, что вокруг все было перевернуто вверх дном - это не сказать ничего. По степени разрушения домик миссис Дрэул уступал только моему, пострадавшему от встречи с джинном. Мебель была изломана до такого состояния, что невозможно было понять, что она представляла собой изначально. Вещи лежали везде, словно кто-то поспешно собирался в долгое путешествие, а всю одежду, которая не влезла в чемоданы, разрезал на куски и побросал на пол. Мелкое крошево посуды поскрипывало под ногами.
За спиной захлопнулась входная дверь. "Кажется, мы все-таки попали к ведьме", - скользнула удивительно равнодушная мысль. В глазах вышедшего из кухни Уолтона стояла обреченность. Мы, как два приговоренных бандерлога обернулись к своему Каа. Он с усмешкой оглядел наши затравленные лица и заявил:
- Это сделал не я.
Теперь мы смотрели на него с крайней степенью недоверия. Вампир тихо фыркнул и первый прошел в гостинную. Вернее в то, что от нее осталось, потому что там, где раньше стоял диван, возвышалась только гора досок и лоскутки ткани, а на месте старого телевизора - дымящиеся останки. Они привлекли мое внимание.
- Кто бы здесь ни был, он ушел недавно, - я провела рукой над грудой метала и ощутила тепло. Мы с Уолтоном переглянулись.
- Ты кому-нибудь говорила, что хочешь сюда наведаться?
- Никому. Думаешь, это - послание?
- Похоже на то, что кто-то тебя не не дождался.
Натан молча смотрел, как мы, изображая ищеек, обходим комнату. Потом ему это надоело:
- Здесь ничего нет. И когда я пришел, здесь уже никого не было.
- А когда ты пришел? - тут же вставила я.
- Минут за десять до вас.
- Стоит подоговорить с соседями, может, они что-то видели? - Уолтон сжал в руке цепочку от своей экранки, явно намереваясь ее снять.
- Не гони лошадей, - остановил его Натан. - Соседей дома нет. Тот, кто сюда явился, остался незамеченным. И все же, кое что мне найти удалось. Тебе не знакома эта вещь, Сильвия?
Словно время остановилось. Я медленно приблизилась к Натану и взяла из его рук подвеску в виде сердца на тонкой золотой цепочке. Подвеска была с секретом. Если знать, что повернуть и где нажать, сердце раскроется и внутри можно будет найти два локона, переплетенных косичкой - серебристый и темно-каштановый.
Таких подвесок было всего две штуки. Одна висела у меня на шее. Только цепочка была серебрянная, потому что я - такая особенная нечисть, которую серебро не ранит. А Сашу ранило. И ей пришлось заменить цепочку.
- Кто такая Саша? - наверное, последнюю фразу я произнесла вслух, и Натан тут же попытался развить тему. Сердце упало в пятки - еще одно вот так высказанное предположение и можно сразу вешать себе головешку на шее - это будет хотя бы легкая смерть. Я резко захлопнула рот, едва не прикусив язык, и отвернулась. Вдруг отчаянно захотелось быть подальше отсюда.
- Кто такая Саша? - повторил Натан, бесшумно приближаясь и перекрывая мне выход из дома. Я подняла на вампира глаза и горько усмехнулась:
- Не твое дело.
- Если здесь была она…
- Ее здесь не было. Она умерла более ста лет назад.
- Иногда, - мягко сказал Натан, обволакивая меня своим бархатным голосом, пытаясь пробиться в мысли, подчинить своей воле. - Мертвые встают из могил.
Я подняла на него глаза и скептически усхмельнулась:
- Да ну?
Вампир слегка поморщился, признавая безрезультатность стараний и перевел взгляд на медальйон.
- Забавная вещица, - я резко убрала руку за спину, давая понять, что без боя подвеску не отдам. Натан на мгновение заглянул мне в глаза, разглядел там отчаянную решимость, граничащую с безумием, и покорно вздохнул. - Уолтон!
Мальчишка, все это время стоявший рядом так, словно готовился в любой момент сорваться в бега, втянул голову и хмуро уставился на родственника.
- Расслабься, - наверное, даже Натану было неприятно то чудовище, которым он представлялся в глазах парня. - Я не собираюсь подавлять твою волю. С удовольствием подавил бы ее… - я гневно покосилась на вампира, тот хохотнул и снова вернулся к Уолтону. - Пока не выясним, что здесь происходит, ни на шаг от нее не отходи. - Наши с мальчишкой лица одновременно вытянулись, но прежде чем мы разразились бурей протестов, Натан снова заговорил своим мягким баритоном, только теперь уже не используя Дар. - Сильвия, на тебя ведут охоту. Я могу помочь, если ты дашь мне шанс. Расскажи, что это за медальйон.
Когда тебе шестнадцать, а твоя мама вдруг решает круто изменить свою жизнь и выйти замуж — это стресс. Если к тому же у новоявленного отчима обнаруживается трое взрослых сыновей от первого брака — это уже шок. А если вы с мамой ко всему прочему потомственные ведьмы, о чем новая семья никогда не должна узнать, — идея приобретает оттенок катастрофы. Впрочем, и ее можно пережить! Особенно если вспомнить, что общая беда сближает, и привлечь на помощь тех, на кого в ином случае ни за что не решилась бы положиться.
Веселая жизнь у Евы Моргалис! То Совет ведьм отправляет на подвиги, то Орден заклинателей объявляет права на любимого. А то и древние Титаны грозятся вот-вот пробудиться ото сна и устроить армагеддон. Но разве это повод впадать в уныние? Да ни за что! Ева пометет по сусекам, вооружится храбростью и толикой боевого азарта, соберет друзей — и докажет врагам, что ведьмы из рода Моргалис никогда не сдаются!
У Евы Моргалис много проблем. И с мамой, необязательной ведьмой, вопреки всем правилам безопасности вышедшей замуж за смертного. И со сводными братьями, один из которых законченный метросексуал, а второй пытается затащить в постель все, что двигается, и по первичным половым признакам числится как женщина. Еще проблемы с подругой — готессой и знахаркой, смотрящей на жизнь как на сплошное приключение, которое просто по определению не может быть скучным. И даже с парнем у Евы проблемы. Потому что Александр Соколов не просто ее сводный брат, он — заклинатель, эдакий Темный Властелин в миниатюре, первый враг любой среднестатистической ведьмы.
"Все не так как кажется!" - пыхтела Алиса, убегая от злой королевы. Могла ли Мерси подумать, что однажды она превратиться в такую же Алису? Когда всех вокруг: и друзей, и врагов, и даже целый мир вдруг станет невозможно узнать?
Завершен. Четвертый (не в хронологическом порядке) рассказ из сборника - второй книги про Еву в соответствующей серии.
Завершен. Второй рассказ из сборника - второй книги про Еву в соответствующей серии.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.