Дао медитации. Путь к просветлению - [18]
Этот парадокс окружности снова возвращает нас к даосской концепции единства Инь и Ян. Хотя подобный образ мышления пронизывает восточную философию и искусство, включая тайцзи и медитацию, концепция Инь-Ян остается трудной для понимания с точки зрения других систем. Для иллюстрации рассмотрим отношения между востоком и западом на плоскости, как показано на рис. 2-3f.
Отметив любые две точки на плоскости, всегда можно сказать, какая из них западнее. Куда бы мы ни двигались между ними в этой системе, мы всегда можем недвусмысленно определить, движемся ли мы с запада на восток или с востока на запад, здесь нет парадокса, а потому не возникает вопроса — верно ли это.
Однако если мы представим систему не плоскостью, а сферой, например поверхностью земного шара, запад и восток больше не будут абсолютными. Это происходит вследствие того, что полушария образуются при разделении земного шара пополам вдоль Начального Меридиана, бегущего от полюса к полюсу через Гринвич (Англия). Это нулевая точка для измерения долготы, или западных и восточных расстояний в градусах. И западная, и восточная долгота тянутся от нуля до 180 градусов, а затем встречаются, как показано на рис. 2-3g.
Если мы будем двигаться на восток вдоль экватора или любой другой параллели от нулевой долготы до 180 градусов, Восточное полушарие неожиданно закончится и мы окажемся в Западном. Так восток становится западом. Если мы продолжим движение в Западном полушарии в том же направлении, мы в конце концов снова окажемся в Восточном. Теперь запад становится востоком. Как ни парадоксально, кажется, что конец востока есть запад, а конец запада есть восток. Это то, что имеют в виду даосы, говоря, что максимум Инь есть Ян, а максимум Ян есть Инь.
Эти координаты, восток и запад, созданы человеком. Без общего соглашения о том, что нулевой меридиан пройдет через Гринвич, практически каждая страна выбрала бы нулевой точкой один из собственных городов. Китай выбрал бы Пекин, Соединенные Штаты — вероятно, Вашингтон. После этого возникло бы множество казусов и неудобств. Легко узнаваемые стандарты упрощают человеческие отношения, однако затеняют факт равноправия различных точек зрения. Не существует абсолютных направлений. Запад и восток — это условности; но поскольку люди согласились с этими условностями, созданные человеком понятия стали природными стандартами.
В Китае каждый год представлен определенным животным из двенадцатилетнего цикла. Китайская притча рассказывает, что вначале животные собрались, чтобы решить, чей год будет идти за чьим. Тигр, кролик, дракон, змея, лошадь, овца, обезьяна, петух, собака и свинья готовы были согласиться насчет очередности своего появления. Только бык с мышью вступили в спор. Ни один не соглашался уступать первенство другому. Наконец бык сказал:
«Я объясню тебе, почему я должен быть первым: я больше, чем ты».
Но мышь возразила: «О нет! Первой буду я, потому что я больше!»
«Ты? Ты больше? Если ты сможешь это доказать, ты можешь быть первой, — сказал бык. — Но как ты сможешь доказать столь абсурдную вещь?»
«Мы попросим людей рассудить, кто из нас больше», — сказала мышь.
«Что ж, давай, — сказал бык. — Совершенно очевидно, кто из нас больше. Я уверен, что буду первым». Мышь сказала: «Мы пройдем через деревню, и если люди скажут: “Какой большой бык!” — ты будешь первым. Если же они скажут: “Какая большая мышь!” — первой буду я». Бык согласился.
Бык действительно был большим и сильным животным. Но он не был больше прочих быков. Мышь же была гораздо больше любой другой мыши. Распушив шерсть, она стала действительно огромной. Потому, когда они прогуливались по деревне, люди выбегали из своих домов с криками: «Посмотрите! Какая большая мышь! Какая огромная мышь!» Они видели множество быков такого же размера раньше, но такой большой мыши — никогда. И мышь стала первой.
Эта история показывает относительность истины. Никто не мог бы сказать, что мышь больше быка, если бы единственным критерием для сравнения были их фактические размеры. Однако крестьяне исходили не из размеров быка, а из пропорций, в которых бык был посредственным, а мышь действительно неординарной.
Если на «маленький» и «большой» заменить «восток» и «запад», как в нашей предшествующей диаграмме, то мы увидим, что бык рассуждал о размерах так, как будто был изолирован в линейном континууме, где находился у полюса абсолютно большой величины, а мышь — у полюса абсолютно малой величины, как показано на рис. 2-3h.
Мышь, напротив, была способна понять, что «большое» может стать «малым», а «малое» — «большим», как на окружности сферического континуума:
В этой системе мышь может быть «большей», чем бык, как показано на рис. 2-3i.
В нашем мире существуют радикально противоположные базовые точки зрения, одна из которых открывает мир в линейной и плоской перспективах, другая — как систему концентрических и замкнутых кривых и сфер. Мы окружили себя плоскими поверхностями и прямыми краями: дверями, столами, стенами и так далее. Все это отражает двухмерную ориентацию. Долгое время люди верили даже в то, что земля плоская. Аналитическое мышление так же протекает в линейной форме, от предпосылки к заключению. Однако предмет подобных воззрений — земля и ее природные проявления, ее орбита, соседние с ней планеты и их орбиты и космос как таковой демонстрируют различные ступени цикличности. Как восточная философия, так и западная наука признают цикличность и идентичность природных систем. Западная повседневная философия не пошла так далеко. Западное сознание все еще с трудом воспринимает, что Инь может стать Ян, а Ян может стать Инь, а тем более что Инь есть Ян, а Ян есть Инь.
