Дантон - [109]
Парижане хорошо знали дюжего молодца-санкюлота в треуголке и с пистолетами за поясом, посасывающего трубку, в то время как комплект других трубок лежал на жаровне. Так изображался «Папаша Дюшен» на первой странице газеты. И слова его были известны не хуже, чем его облик:
«…Торговцы – сатана их возьми – не имеют отечества. Они низвергли аристократов только для того, чтобы самим занять их место…»
«…Богач – эгоист, бесполезное существо… Он лопнет, черт его побери, от стыда или нищеты, и вскоре эта зачумленная раса совсем исчезнет…»
«…Что бы мы делали без святой гильотины, этой благословенной национальной бритвы?..»
Санкюлотам импонировал грубо-развязный тон газеты Эбера, ее язык, пересыпанный простонародными словечками и ругательствами. Но, разумеется, еще большее воздействие оказывало содержание статей, призывавших к борьбе со спекулянтами, богатеями и контрреволюционной церковью. Редактор газеты отзывался на все злободневные вопросы, выражая вековую ненависть бедноты против угнетателей.
И все же, когда Эбера вместе с его ближайшими единомышленниками поволокли на казнь, народ не выразил ему сочувствия. Санкюлоты кричали:
– Да здравствует республика!
А кое-кто с ехидством обращался к бледному обессилевшему журналисту:
– Ну, как дела, папаша Дюшен?.. Где же твои прославленные трубки?..
С какой быстротой и ловкостью сокрушили робеспьеристы Эбера! Причем произошло это в дни, когда Неподкупный был болен. Всю операцию провел юный Сен-Жюст, специально для этого прибывший из армии.
Само собой понятно, что никогда не удалось бы Сен-Жюсту добиться такого успеха, не подготовь его предшествующие события.
Уже с ноября-декабря 1793 года эбертисты начали мало-помалу отделяться от левых якобинцев, а Эбер все сильнее расходился с Шометом, истинным патриотом, стойким защитником интересов трудящихся масс. В политике «папаши Дюшена» все отчетливее звучали нотки непоследовательности и авантюризма.
Эбер думал разрешить сложные проблемы революции с помощью одной лишь «национальной бритвы». Считая необходимым заменить Революционный трибунал стихийным народным самосудом, обрекая на смерть торговцев и предпринимателей, эбертисты не делали различий между крупными спекулянтами и мелкими уличными продавцами зелени. Выступая открыто против Дантона, Эбер, по существу, метил в Робеспьера. «Ультрареволюционеры» замыслили свержение революционного правительства.
Но в решающий момент народ не услышал их призывов.
Восьмого вантоза (26 февраля) Сен-Жюст с трибуны Конвента провозгласил программу дальнейшего углубления революции. Он предложил конфисковать всю собственность врагов республики и безвозмездно передать ее в руки неимущих санкюлотов по спискам, составленным Комитетом общественного спасения.
Конвент утвердил предложение Сен-Жюста.
Шомет назвал вантозские декреты «благодетельными, одними из самых спасительных, какие только существуют».
Робеспьеристы показали простым людям, кто их истинные друзья.
Поэтому, когда неделю спустя встревоженные эбертисты попытались поднять восстание, их никто не поддержал. Народ не пожелал подниматься против якобинского Конвента и робеспьеровского Комитета. Шомет от имени Коммуны выразил заговорщикам порицание. Еще в более резкой форме отринул эбертистов Якобинский клуб.
Вот тут-то революционное правительство внезапно их и прихлопнуло.
– Для задержания виновных приняты меры, – сказал Сен-Жюст 23 вантоза (13 марта). Этой же ночью Эбер, Ронсен, Венсан, Моморо и другие подверглись аресту. Вскоре к ним присоединили «Анахарсиса» Клоотса и группу подозрительных иностранцев.
«Эбертистский натиск» был ликвидирован. 4 жерминаля (24 марта) Революционный трибунал приговорил почти всех обвиняемых к смертной казни.
Разгром и смерть эбертистов воодушевили «снисходительных». Они оказались правы! И разве не они первые заметили величину опасности? Особенно буйную радость проявлял Камилл Демулен. Забыв о требованиях «милосердия», за которые так недавно ратовал «Старый кордельер», неустойчивый журналист аплодировал стуку гильотины и в самый день казни публично предложил, чтобы макеты трубок «отца Дюшена» на пиках пронесли по Парижу.
Только один деятель фракции не проявлял никаких признаков восторга. То был вождь «снисходительных» Жорж Дантон.
События конца вантоза – начала жерминаля погрузили его в глубокую задумчивость и тоску. Он протестовал против издевательств над поверженной фракцией. В своей последней речи, произнесенной в Конвенте 29 вантоза (19 марта), он пытался всех примирить, он заговорил даже – впервые в жизни – о добродетели…
Защищая Коммуну, которая объединяла самых злейших врагов «снисходительных», Дантон удивил «болото». Председатель Конвента старик Рюль, желая ответить на упрек в излишней строгости своей речи по отношению к делегатам Коммуны, попросил Дантона временно занять председательское кресло.
– Нет, почтенный старец, – возразил трибун, – ты сам занимаешь его по праву. Я говорил не против тебя, а о возможном впечатлении от твоей дурно понятой речи. Прости меня: я бы простил тебе подобную ошибку. Считай меня братом, который свободно высказал свое мнение.
Настоящая книга известного писателя-иторика профессора А.П. Левандовского о Карле Великом – это не просто портрет знаменитого основателя Франкской империи, но, по существу, биография целой эпохи – периода становления средневековых государств Западной Европы – Франции, Германии, Италии. Автор рассматривает различные аспекты деятельности франкского короля и императора: административный, хозяйственный, культурный, духовный.
Повесть «Потомок Микеланджело» посвящена драматичным страницам истории Франции — борьбе тайных революционных организаций против диктатуры Наполеона Бонапарта. Центральной фигурой этой борьбы выведен Филипп Буонарроти, друг и соратник Бабефа, один из руководителей заговора Равных.Автор книги Анатолий Левандовский известен читателю повестями о Жанне д'Арк, Робеспьере, Дантоне, Сен-Симоне. В Политиздате были изданы его книги о Марате, Сен-Жюсте, Бабефе.
Историческая повесть о французских материалистах XVIII века, которые объединились вокруг издания "Энциклопедии" и которые считаются идеологами предреволюционной французской буржуазии (Дидро, Вольтер, Руссо, Гольбах и др.). Эта книга о людях, создавших «Энциклопедию наук, искусств и ремесел». Творцы «Энциклопедии» во главе с Дени Дидро принадлежали к славной плеяде просветителей — литераторов и философов XVIII века, боровшихся с феодальным строем, абсолютной монархией и католической церковью во имя нарождающегося буржуазного общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
28 июля 1794 года под крики и улюлюканье толпы пала срубленная ножом гильотины голова Максимилиана Робеспьера. Толпа разошлась, и никому тогда не пришла в голову мысль о том, что он присутствовал при кончине Великой Французской буржуазной революции. На смену якобинцам, свершившим самый радикальный переворот в истории человечества того времени, пришли крупные буржуа, залившие кровью все завоевания революционного народа, сохранив из его наследия только то, что было выгодно им.Книга А. П. Левандовского — это не только биография вождя якобинцев Робеспьера, но и скрупулезная летопись событий Французской революции, так как жизнь Робеспьера неотделима от нее.
Знаменитый труд профессора А. П. Левандовского о Карле Великом – это не только биография первого императора Запада, основателя Франкской империи, но и история становления средневековых государств Западной Европы: Франции, Германии, Италии.Карл Великий, несмотря на свою известность, – один из самых загадочных правителей Средневековья, эпохи, когда вопросы генеалогии имели решающее значение для претендента на престол: точные время и место рождения будущего императора до сих пор остаются неизвестными.
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.