Дансон с нечистым, или Дьявольское рондо - [12]

Ну, может, и выпил человек чуток… Так и что с того? — заступился несколько плывущий хриплый голос. — Небось такие вот, как ты, и довели… Все вы одинаковые, бабы.

— Подождите-ка… Нет, от него не пахнет спиртным. Скорее всего что-то с сердцем, — засвидетельствовал первый голос и, обращаясь уже к Сергею, продолжил: — Вы подняться сможете?

— Да. Кажется… Сейчас. — И Сергей с трудом сел.

Стоящие вокруг него люди начали расходиться.

Внезапно Сергей вспомнил всё происшедшее с ним. Тяжело поднявшись, он огляделся. Да, это была та самая площадка рядом с кинотеатром. По-прежнему негромко шумели двигатели стоящих вокруг тягачей-рефрижераторов.

«В каком из них я видел всё это?» — попытался он вспомнить.

Увы, память подводила. Это мог быть почти любой из разместившихся на площадке фургонов. Сергей не обманывал себя — никакого желания встретиться вновь со странным продавцом у него не было.

(Вас проводить? — участливо спросил мужчина, помогавший ему подняться на ноги, протягивая испачканную снегом шапку.

— Нет-нет, спасибо. Я как-нибудь сам доберусь, — поблагодарил Сергей и направился в сторону ближайшей остановки.

Только теперь он почувствовал, что его знобит и подташнивает. «Небольшое сотрясение мозга, — поставил он сам себе диагноз, — Нужно будет отлежаться. Если завтра буду чувствовать себя так же — вызову врача».

На следующий день он проснулся, чувствуя себя абсолютно здоровым. Разве только побаливали чуть-чуть правые бедро и локоть. Реальность приключившегося с ним накануне казалась весьма сомнительной. «По всей видимости, я просто поскользнулся на той площадке и крепенько приложился головой. Вот вся эта чертовщина и привиделась мне за те мгновения, что я находился в бессознательном состоянии», — подумалось ему.

Позавтракав, он позвонил жене, дабы сообщить, что ёлка пока ещё не куплена.

— Ну и хорошо. — обрадовалась та, — Очень удачно. На работе у соседки за невысокую цену можно заказать абсолютно свежую красавицу. Им — то есть её институту — выделили где-то участок, и они сами ведут вырубки. Всё складывается самым наилучшим образом.

ГЛАВА II

Вернувшись из кухни, куда он отлучался подрезать хлеба и подложить в менажницу консервированных помидор и грибков, Сергей снова занял своё место за столом.

— Вот так мы с вами и встретились недавно в фургоне рефрижератора, пошутил он, садясь напротив гостя, — Не вспоминаете?

— Нет, отчего же, Припоминаю, — улыбнулся Марлен Евграфович, наливая себе очередную рюмку и тут же выпивая её. (А коньяк у вас, не могу не отметить, действительно отличный!

— Шутите, — догадался Сергей, — И всё-таки, согласитесь, — это было достаточно странное видение. Просто наваждение какое-то.

— И что же странного вы находите в приключившемся с вами?

— Уважаемый Марлен Евграфович, не будете же вы утверждать, что — будь всё рассказанное мною реальностью — эта реальность не удивила бы вас?

— Начнём с того, что я абсолютно уверен в достоверности вашего рассказа. Не думаю только, что происходящее в фургоне воспринималось вами с той лёгкостью и юмором, с которыми Вы пересказывали мне своё приключение… И, знаете, мне было бы весьма любопытно послушать, почему Вы отказались продать свою душу?… Что это — принципиальные соображения? Или — страх? Но в этом случае — чего вы испугались? Что, собственно, страшило Вас?

Он снова взялся за бутылку и тут с видимым сожалением обнаружил, что она пуста. Некоторое время он продолжал рассматривать её, как будто что-то соображая. Затем, перегнувшись через спинку стула, поставил её позади себя на пол.

«А он, пожалуй, опьянел», — отметил про себя Сергей и все-таки предложил: — У нас тут с вами почти что полубутылки водки. Наливайте.

— Да нет, спасибо. Я не привык мешать. — отказался Марлей Евграфович и извлёк откуда-то из-под стола полную бутылку коньяка, отличавшуюся от опустошенной лишь тем, что на этикетке красовалось на одну звёздочку больше. Бутылка была уже открыта, и гость незамедлительно наполнил свою рюмку.

— Не хотите? — предложил он Сергею, — Коньяк у вас, могу повторить, действительно отменный. Попробуйте, искренне вам рекомендую.

— Да нет, благодарю. Я тоже как-то не привык мешать, — и Сергей налил себе полрюмки водки.

— Водка — это суррогат, — поморщился гость. — А вот коньяк — продукт естественный. Если водка хорошо очищена, её ещё не так противно пить. А коньяк… Чем больше он аккумулировал ароматов, тем он приятнее. Коньяк он как живой. Он несёт в себе тепло солнца, ароматы и соки естественных продуктов, из которых изготовлен. Он разогревает кровь, бодрит вас, смешиваясь с нею, очищает сосуды, просветляет сознание. Он открывает второе дыхание. Он — как живая вода. А водка… Это как маргарин в сравнении со сливочным маслом. Э-э, да что там!… Давайте-ка выпьем за трезвый взгляд на жизнь, — неожиданно завершил он свой монолог.

Выпив, оба некоторое время молча закусывали.

— А ведь вы так и не ответили на мой вопрос, — напомнил гость. Почему вы не желаете продать свою душу?

Сергей задумался.

— Я думаю, — не совсем уверенно начал он,(потому, что душа свободна. А посему продать душу — то же самое, что продать себя. Продать себя вместе со всеми потрохами. Одним словом — п р о д а т ь с я. Вы только подумайте, что такое наше тело? Это не более чем машина. Пусть сложная, с развитой и очень совершенной обратной связью — но всё-таки машина. Как и любой другой механизм, наше тело подвержено износу. Как автомобиль, на котором вы ездите, как самолёт, которым вы летаете. И любым механизмом человек может управлять — как и своим телом. Но автомобиль или самолёт водитель может поменять по своему усмотрению или по приказанию кого-то, кто вправе дать соответствующее распоряжение. А вот тело… Его мы получаем не выбирая. И поменять его пока ещё никому не удавалось. По крайней мере обычным людям.