Данаприский рубеж. Партнерство ради мира - [57]

— К-как б-будет угодно, но я д-должен с-с-спороводить. Это п-приказ к-князя.

— Но разве это так принципиально?

— Дда-да. Т-точно т-тоже р-распоряжение я п-получил и от в-аоеводы, п-причем он с-сказал, что в п-противном с-случае мм-м-еня у-уволят со с-службы, — княжна едва не скривалась от досады, внешне сохранив улыбку. «Вот ведь Илья! Все не так просто».

— Но может он так неудачно пошутил?

— Б-боюсь, в этот раз он г-говорил очень с-серьезно.

— Ну, ладно, приказ есть приказ. Нельзя ведь лишать страну доблестного защитника.

Во время прогулки Велислава все пыталась разговорить спутника, но безуспешно, тот либо уходил от ответа, либо отвечал односложно. «Кхм, видать ему действительно пообещали крупные неприятности». Княжна долго гуляла и усердно делала вид, что наслаждается природой, хотя в действительности изнемогала от жары. Наконец она мельком увидела Анну в сопровождении очередного кавалера. Знаком Вячеслава показала, что хочет с ней поговорить. Анна, как и все окружение княжны, прекрасно знала выработанную систему знаков, сразу поняла, что дело важное и немедленно освободилась.

Следующие полчаса стали для Ярослава настоящей пыткой потому как две девицы решили перемыть кости всем знакомым. Обсуждалось все: от нарядов до симпатии. Голова кружилась до тошноты, реакция замедлилась, Ярославу казалось, что еще немного и он упадет в обморок. Велислава, которая на первый взгляд весело щебетала и полностью занята беседой, на самом деле внимательно наблюдала за стрельцом. Уличив момент, когда Ярослав отвернулся, княжна быстро передала записку, Анна также быстро ее спрятала. Несмотря ни на что, Ярослав успел заметить это, но не успел ничего сделать: Анна стремительно удалялась, а бросить княжну он не мог.

— Ч-ч-что б-б-ыло в з-записке? — попытался строго спросить стрелец, но от волнения начал заикаться пуще прежнего. Велислава с трудом сдержалась, чтобы не засмеяться. В ответ она благожелательно улыбнулась и беззаботно ответила:

— Всякие мелочи, которые мне понадобятся.

— Я мог бы сам принести.

— Ни в коем случае. Такие вещи нельзя доверять мужчине: обязательно что-то перепутает, а потом долго будет не понимать что не так, — стрелец не нашелся, что возразить.

Еще немного они побродили, а затем княжна вернулась к себе. Ярослав занял место на посту. Вячеслава не рассчитывала, что ее оставят в покое, но теперь у нее появился шанс.

Но еще до того, как княжна выработала план спасения, золотая молодежь Кийова включилась в борьбу за ее счастье. Отсутствие опыта и организации, они с лихвой компенсировали кипучей энергией. Стража только успела задерживать группы молодых людей распевающих наспех сочиненные частушки, рассказывающими о зверствах Владимира по отношению к дочери и конфисковывать берестяные грамоты, каллиграфическим почерком также порочащими честь и достоинство великого князя.

Очень скоро стопки листовок заполонили весь стол. Когда самая высокая рухнула, веером рассыпав бересту по комнате, Владимир не выдержал:

— Все на кухню! Пусть сразу в печь кидают! — добавил он, надеясь, что дворовая челядь не успеет ознакомиться с содержанием. Раньше Владимир гордился, что безграмотных в княжестве почти нет. Теперь он подозревал, что всеобщая грамотность может выйти боком. Заставив себя успокоиться, князь из последних сил слушал доклад стражи.

— Распространители опознаны?

— Так точно. Разрешите зачитать список?

— Да. Заодно решим, что с ними делать. Кстати где они сейчас?

— Как вы изволили распорядиться, все до одного посажены в острог.

— Добро. Читай.

— Святослав, сын Ярополка, купца Полоцкого…

— Бр-р-р. Это часом не тот купец…

— Он самый.

— Э-э-э. Знаешь этого Святослава нужно все-таки отпустить, а то мало ли что.

— Будет сделано.

— Кто там дальше?

— Рогволод, сын Изьяслава, боярина….

— Кхм. Знаешь его тоже, наверное… — дружинник понимающе кивнул и продолжил. Чтение списка растянулось на добрый час. Стража задержала детей почти всех мало-мальски значимых людей в городе. Их выходка ставила под угрозу отношения с мастеровыми, купцами, Боярской думой и даже посланником Новгорода, невесть как оказавшегося без охраны. До этого Владимир и не подозревал, что у его дочери такой обширный друг знакомых!

— Ядрена вошь! — князь хотел сказать многое, но нечеловеческими усилиями сдерживал себя. Когда он, наконец, заговорил, голос звучал ровно и уверенно, как и полагается мудрому владыке.

— Значит так. Всех выпустить.

— Просто так?

— М-да. Но не извиняться же перед ними?

— Ой, я вас умаляю. Зачем пг'осто так? А давайте ми их отпустим только после уплаты штг'афа? — подал голос торговый советник.

— Соломон! Это же уважаемые люди! Как можно?!

— Очень пг'осто. Под г'асписку. А ви мине скажите, г'азве закон един не для всех? Что подумают про нас импег'цы, если ми будем твог'ить беззаконие? Ведь именно гг'еки так гог'дятся своими законами!

— Кхм, дельная мысль. Думаю, что так и сделаем. Спасибо Соломон.

— Та всегда пожалуйста. Я думаю ви учтете мои 15 процентов с этого славного гешефта?

— Соломон, а как же жалование?

— Ой, оно ведь не включает политических решений. Я всего лишь скоромный казначей.