Данаприский рубеж. Партнерство ради мира - [30]

— Слава, ты что? Велислава, прошу тебя. Это же, я, Василий! Почему ты мне веришь, — запаниковал разбойник.

— Я тебя знать не желаю, подлый обманщик! И если сию минуту ты не уберешься отсюда, то пожалеешь, — она хищно улыбнулась и схватила статуэтку. — Если выживешь, — злорадно добавила она, помахивая орудием.

— Нет! Сколько можно повторять?! — княжна резко развернулась. Увесистая коса ударила ухажера по носу.

— Соловушек! — прогнусавил он. Удивленная княжна резко остановилась и очень медленно повернулась.

— Слава! — Василий вдохновленный небольшой победой, продолжил уговоры:

— Это Я! Помнишь, — он начал лихорадочно вспоминать известные только им подробности, — как мы на ярмарке познакомились? Как прошлым летом я взобраться смог на столб и красную ленту достал? — Велислава неосознанно потянулась в голове — проверить дорогой ей гостинец, но запамятовала, что сегодня не заплетала волосы. Заметив, что любимая чуточку стала менее подозрительной, Василий продолжил с удвоенным напором:

— А как меня чуть бык не зашиб, но ты ему тряпку на голову одела? А как… — любопытство пересилило злость. Она подошла совсем близко и впервые заглянула ромею в глаза. От увиденного она вскрикнула и утонула в них, как тогда на ярмарке. Знакомая нежность затопила ее.

— Василушка, — все еще не веря глазам, прошептала она.

— Кузя! — она повисла на шее Василия, — любимый, — нежным, но дрогнувшим голосом прошептала она. Нервы княжны не выдержали. Она разрыдалась, уткнувшись в плечо вора.

— Но как? — спросила княжна, заглядывая в любимые глаза.

— Матушкино наследство, — туманно ответил он, крепко сжимая в объятиях.

— Все будет хорошо, — ласково приговаривал Василий, успокаивающе поглаживая по спине и нежно перебирая русые локоны. Придя в себя, Велислава немного отстранилась и, глядя осмысленно, спросила:

— Что же нам делать? — рядом с любимым княжне отчаянно захотелось почувствовать себя слабой и беззащитной.

— Не беспокойся. У меня есть пару соображений, — он притянул любимую к себе, жарко целую. Княжна наконец-то почувствовала себя в безопасности. Наскоро объяснив план и вдвое больше времени потратив на уговоры, Василий исчез через окно.

Комната пустовала. Разбойник облегченно выдохнул оттого, что давать объяснения не пришлось. Когда далеко за полночь вернулся Луций, Цезарь уже видел не первый сон. Позавидовав ему и по-отечески поправив сползшую простынь, посол не раздеваясь рухнул на кровать. Уснул он еще до того как голова коснулась подушки.

XIII

Взаимоотношения скифов и амазонки своеобразны. И та и другая сторона ревностно охраняет границу, не допуская проникновения противника на свой берег Борисфена. Несмотря на это, а может именно поэтому у обоих народов процесс принятия новых членов племени обязательно включает в себя вылазку на вражескую территорию и пленение противника. Чем больше их число, тем выше будет статус нового члена племени. Тем более удивительно, что в Ольгвии скифы и амазонки ведут себя более чем, корректно не делая попыток напасть или унизить друг друга.

Валерий Максимус Галл «Краткое описание варварских народов проживающих на северных и восточных берегах Понта Эвксинского».

Ольгвия, утро 3 Ольгвия [3 июня], недалеко от города.

Пробуждение происходило не сразу: сна уже нет, но открывать глаза мучительно не хочется. Единственное желание — еще поспать, хоть минутку, но реальность не дает покоя, врываясь оглушительным потоком звуков. После непродолжительной борьбы сон начинает отступать, начисто стирая почти все воспоминания о себе, оставляя лишь неясные образы. Пещера, степь, погоня. «Всего лишь сон!». Бета-тестер с облегчением перевернулся на другой бок. Что-то захрустело. Потом почти над ухом прочирикала птичка. Сознание встрепенулось, чувства обострились до предела. Рядом журчала речка, доносился запах костра. В довершение ко всему кто-то полз по руку.

«А-а-а» — не выдержал он и резко вскочил, отправив прилипчивое насекомое в полет, потер глаза и немедленно открыл их. Осмотрелся. Решив, что еще не проснулся, опять потер глаза, но реальность не спешила меняться. Мужчина, сидевший у небольшого костра, спросил, не поворачивая головы:

— Проснулся? Как нога? — Стас застонал. Как ему хотелось, чтобы все что он пережил, было сном! Он поднялся, сделал несколько шагов. Лодыжка побаливала, но хуже всего, что при первом движении весь организм отозвался такой ноющей болью, что Стас чуть не упал. Все тело представляло собой оркестр боли и каждая часть тела играет свою партию. Бета-тестер тут же сел на место, пребольно стукнувшись копчиком. В ответ на его ругательства, Андроник заметил:

— Завтрак скоро будет, но время умыться у тебя есть — с плохо скрываемым злорадством он наблюдал как спутник, еле передвигая ноги, двинулся к реке. Холодная вода немного привела в чувство и к костру Стас вернулся посвежевшим и голодным.

— А как ты развел костер? Все вещи остались на лошади! — Из подходящих сучьев Андроник соорудил подобие вертела, на котором, периодически поворачивая, римлянин поджаривал мясо.

— Римский солдат может все! — с пафосом ответил он, но под скептическим взглядом спутника потупился: