Дань смельчаку - [39]

— Вы же сказали, что я смогу уйти. Пообещали...

— Знаю, — проговорил я мрачно. — Но все дело в том, что я кошмарный врун. И мне очень хочется к утру прибыть на набережную Коннорса, поэтому я решил прихватить тебя с собой — просто чтобы проверить, правду ли ты говоришь.

Тут он сломался окончательно. Его допекла моя ложь. Сил у Пэндлбери осталось лишь на то, чтобы ставить одну ногу впереди другой.

Мы зашли в дом, где задержались ровно настолько, чтобы я смог переодеться в сухое, и через четверть часа выехали к набережной Коннорса.

Глава 8 Набережная Коннорса

В мозгу засела бредовая идейка насчет того, что мне удастся перехватить Чен-Куена и его компанию, прежде чем они доберутся до пункта назначения, но после трезвого расчета стало ясно, что это совершенно невозможно.

До Коннорс-Куэй от Сэндбери всего сотня миль, но из-за дождя и ночного времени суток добраться до нее можно было только за два часа с лишним, а китайцы находились в пути уже полтора часа.

Конечно, прежде чем пуститься в плавание, они могли слегка задержаться, и я высказал свое предположение Пэндлбери.

— Не знаю, — пожал он плечами, — может быть, так оно и будет. Все ведь зависит от прилива.

— А в чем дело?

— В островной гавани. В нее можно войти только вместе с приливом, так как там полно рифов. Остров ими просто окружен.

— Понятно... скажи-ка вот что: сколько там может находиться народу? Одновременно?

Услышав вопрос, Пэндлбери внезапно ожил и резко повернулся ко мне.

— Человек сорок-пятьдесят, но думаю, что вы не отдаете себе отчета в действительном положении дел. Ведь они являются именно теми, кем себя представляют. Дзен-буддисты. Ведут крайне замкнутую, затворническую жизнь, несмотря на военную подготовку, — в общем, все, как в древние времена. Их кредо является уверенность, что мужчина в любое время должен быть готов ко всяким неожиданностям.

— Чертовски обаятельная мирная философия, да? И им она, похоже, нравится.

— Это обычная для жителя западного мира ошибка. Вы не так смотрите на вещи, как они. Поэтому не способны понять основные догматы их философии. В том, чтобы воевать за добро и высшие идеалы, нет ничего дурного или зазорного. Например, в Японии большинство самураев были дзенскими монахами. Путь дзен — это путь воина.

— Коммунистически-буддистские монахи, — сказал я. — Новейшая разновидность.

— Даже католические священники в некоторых южноамериканских странах принимают участие в народно-освободительной борьбе. — Казалось, он читает лекцию в институте. — Доминиканцы, например, являются марксистами в большей степени, чем сами марксисты. Разве не так?

— Ну хорошо, — кивнул я. — Все это замечательно, только меня тошнит и от вашей философии, и от вас всех, вместе взятых. Но как вы-то оказались в их компании? Каким ветром вас туда занесло? Трудно поверить, что их стиль жизни пришелся вам по вкусу.

— С мастером Чен-Куеном я встретился давным-давно, когда он учился в Лондонском экономическом колледже. Я в то время изучал изящные искусства и дзен, занимался у одного старого японского учителя, проживавшего в те годы в Лондоне. Он и познакомил меня с Чен-Куеном, который очень помог мне впоследствии. Я написал несколько книг и приобрел некоторую репутацию в данном вопросе.

— А затем он на какое-то время исчез, а когда появился снова, предложил собственное шоу в Сидбери...

— Откуда вы знаете? — Он казался удивленным, но ответа дожидаться не стал, а продолжил: — Вся беда в моей слабости. — В этом прозвучала настоящая патетика. — Мои убеждения крайне поверхностны. Правда, мне не особо нравились кое-какие вещи, в которые меня втягивали, но к тому времени было уже слишком поздно. Мне приходилось выполнять их приказы.

— Чем же они тебя так сильно удерживали? Какой кусок дерьма висел над твоей головой? Молоденькие мальчики или подглядывание в общественных уборных?

Похоже, я был непростительно жесток, потому что Пэндлбери съежился, словно от удара, и погрузился в молчание. Видимо, я чересчур близко подкрался к истине.

* * *

Через Бриджуотер в Тонтон, сквозь узкий освещенный туннель, со сгустившейся на обоих концах тьмой. Я гнал машину, погрузившись в собственные мысли так, словно Пэндлббри вовсе не существовало.

Я снова и снова прокручивал воспоминания, начиная с Тай Сона и первой встречи с Сен-Клером, Чен-Куеном и Мадам Ню, — все всплывало в памяти в мельчайших деталях, намного отчетливее, чем события нескольких последних дней.

Затем — Хелен. С некоторым стыдом я понял, что не очень много думал о ней. Даже не поинтересовался у Чен-Куена, зачем она ему... разве в качестве дополнительного средства нажима на брата.

И что с самим Сен-Клером? Отправили ли его дальше по цепочке, или же он все еще находился на острове? Тогда до меня впервые за все время дошло, что если он сейчас в море, то освободить его нет ни малейшей возможности.

* * *

Казалось, рассвет никогда не настанет. Разгорался он долго — серый и скучный, посеребренная темнота, да еще ливень хлестал такой непроницаемой стеной, что, когда мы мчались через Бидефорд, а затем по прибрежной дороге к Хартленд-Пойнт, видимость стала настолько дерьмовой, что острова Ландли было просто не разглядеть.