Дань кровью - [9]

Итак, царица Елена полновластно вступила во владение Серрской областью, и двум самым именитым великашам этой области — великому воеводе Углеше, сыну Мрнявы, брату жупана Вукашина, управителю Серр, и его тестю, кесарю Воихне, владевшему самым восточным городом области Драмой, — ничего другого не оставалось, как присягнуть Елене в верности и стать ее вассалами. Впрочем, Елена не очень обременяла вассалов обязанностями и даже позволила самостоятельно править каждому в своих владениях. Однако даже это не устраивало самолюбивого кесаря Воихну, тщеславие которого было задето вассальными отношениями. Обиженный судьбой, он долго не мог прийти в себя и все метался по своему дворцу, пока, наконец, не выдержал и не примчался на взмыленном коне в Серры и не заперся с Углешей в его покоях. Несколько лет назад он выдал свою дочь, Елену, весьма образованную для того времени девушку, замуж за Углешу и теперь, не без основания, рассчитывал на союз с ним. Тем более что оба они неожиданно стали вассалами одного сюзерена.

— Как тебе нравится наше нынешнее положение? — негодовал Воихна. — Севастократор Деян, князь Воислав, деспот Оливер, воевода Муса, жупан Вукашин, твой брат единокровный, — все остались при своем, как и было при Душане. А мы? Мы теперь вассалы и вынуждены повиноваться каждому движению пальцев Душановицы.

— Наше время еще не приспело, кесарь, — спокойно ответствовал Углеша. — И, чует мое сердце, ждать нам недолго.

— Ждать?! — вскипел Воихна, заметавшись по комнате. — Я уже не так молод, чтобы мог чего-то лучшего ждать.

— Что же нам делать? Не браться же за оружие и идти в поход против Елены, как Синиша против Уроша. — Углеша, хотя, разумеется, и мечтал о большем, пока был доволен и тем, что управлял Серрами. Ведь еще несколько лет назад он был всего лишь простым наместником небольшого городка близ Дубровника. Но сейчас он не противился союзу с Воихной, ибо чем черт не шутит, — может быть, фортуна и повернется к ним лицом. Воихна наверняка что-нибудь придумал, иначе не примчался бы сюда и не стал заводить этот разговор.

Однако Воихна не решался сразу раскрывать Углеше все свои карты. В это время и сын мог пойти на отца войною, а не то что зять на тестя. Нужно было поначалу проверить Углешу.

— Ну да, пойдешь на нее в поход, если за ее спиной стоит Урош.

— Ты думаешь, стоит?

— Уверен. Иначе Урош не отказался бы просто так от такого лакомого кусочка. — Воихна нервно перебирал пальцами свою парчовую, отороченную соболем, шапку.

— Что же тогда делать? Голыми руками царицу ведь не возьмешь.

— Вот и я, право, не знаю, что делать. Поразмыслить надо. Потому и приехал к тебе. Посоветоваться.

Наступило молчание. Видно было, что Углеша задумался, а Воихна не хотел ему мешать.

— Не к Синише же идти с поклоном?

— Думаю, что в этом случае мы выиграем не намного больше, если вообще выиграем.

Углеша попытался поймать взгляд Воихны, но тот отвел глаза, будто чем-то заинтересовавшись в окне. Но и этого Углеше было достаточно, чтобы понять: сейчас Воихна наконец-то откроется. И Углеша не ошибся.

— Есть у меня один замысел. — Воихна теперь уже сам стал искать Углешины глаза. — Если удастся его осуществить, на нашу защиту встанет более могущественный господин, нежели Елена.

— Я не совсем понимаю, о ком идет речь.

— О Матвее Кантакузине!

Воихна замолчал, изучая реакцию своего зятя, а с этой минуты и сообщника.

— Ты считаешь, что Кантакузин пойдет на это? — как ни в чем не бывало спросил Углеша.

— Уверен! Во-первых, он довольно крепко сидит в своем Адрианополе и Палеолог оставил всякие надежды сбросить его, как это он сделал с его отцом. Во-вторых, Кантакузин жаждет расширить свои владения, неважно, за чей счет, но Палеолога ему не одолеть. И, в-третьих, разве не о воссоединении с Царьградом мечтают здешние греки? Значит, их союз и поддержка Кантакузину здесь обеспечены. А раз так, то он не преминет воспользоваться представившимся случаем. Тем более что вся их семья питает недобрые чувства к Душану, ограбившему их страну, а значит, и к самой Елене Душановице тоже.

Воихна на мгновение умолк, переводя дыхание.

— Моя властела вся пойдет за мной. На этот счет у меня нет сомнений. Теперь мне хотелось бы узнать твое слово, — закончил Воихна.

Углеша ненадолго задумался.

— Ты же понимаешь, кесарь, что мне здесь, в Серрах, гораздо труднее, чем тебе в Драме. Я даже не уверен, нет ли среди моей свиты осведомителей Елены…

— Вряд ли, — возразил Воихна. — Царица тебя ценит и доверяет тебе.

— Даже в этом случае я не могу быть уверен в полной своей безопасности, если она вдруг…

— Хорошо, — нетерпеливо прервал зятя Воихна. — Я хочу знать лишь одно: могу ли я рассчитывать на твою поддержку, если заговор удастся?

— Разумеется, — не задумываясь, ответил Углеша.

Оба заговорщика улыбнулись друг другу. Углеша предложил Воихне разделить с ним трапезу, с чем последний не замедлил согласиться, так как был невероятно голоден. Углеша кликнул Мару, служанку своей жены, и велел ей найти госпожу и сообщить, что приехал ее батюшка.

После трапезы у Углеши довольный Воихна, преисполненный самыми честолюбивыми замыслами, вернулся домой, а на следующее же утро, едва взошло солнце, отправился в Адрианополь в сопровождении всего лишь двадцати всадников, дабы не привлекать к себе излишнего внимания.