Дамы в самоизоляции - [26]

Конечно, Ксения с Люсей могли бы оставить Штукину в объятьях «регионгаза», но обед сегодня предполагался именно у неё, а после игрищ на свежем воздухе аппетит разыгрался нешуточный. Не идти же вместе со всеми на шведский стол?! Там же придётся снять маски и заразиться страшной заразой.

По дороге к половине дома Штукиной она не переставала хохотать и радоваться. Ведь, по её словам, она впервые что-то выиграла, хотя делов-то было с гулькин нос, ведь она из ружья стреляет гораздо лучше, чем из пистолета. Вот из пистолета попасть по тем шарам было бы гораздо сложнее.

– Заткнись уже, – невежливо попросила Штукину Люся.

– Ага, ты мне завидуешь! – Штукина опять захохотала. – Тебе-то приза никакого не дали.

– Сейчас ещё посмотрим, что это за приз, – проворчала Люся. – Может там набор палочек для ковыряния в ушах и зубочистки.

Ксения ничего такого не сказала, но мысленно согласилась с Люсей, про себя добавив, что в конверте, скорее всего, сертификат на бесплатное посещение какого-нибудь отстоя.

– А вот сейчас и посмотрим! – Штукина попыталась открыть пакет, но Ксения решительно её остановила.

– Сначала надо помыть руки и обработать пакет и его содержимое санитайзером.

С этим Штукина спорить не стала.

– Стойте! – воскликнула Люся. – Я моментом за Бусей сбегаю. Не смейте без меня ничего открывать. Стойте тут.

– Стоим, – тоскливо ответила Штукина в спину убегающей Люсе.

– Согласись, всё-таки иногда хочется Люську пристукнуть, – сообщила она Ксении. – Может не будешь переписывать?

– Буду, – буркнула Ксения, которой наоборот уже хотелось пристукнуть Штукину. Ведь, согласитесь, иногда бурное веселье и удачливость окружающих может вызывать раздражение. Особенно, когда тебе самому и порадоваться-то нечему. А чему тут радоваться, когда узнала, что бывший возможно бросил тебя ради денег?

В полдоме Штукиной быстро разделись и под радостный лай Буси проследовали за Штукиной в гостиную, смотреть содержимое пакета, красиво завязанного лентой. Штукина дрожащими руками обрызгала пакет санитайзером, затем вскрыла его и ахнула.

– Девочки, я сплю? – спросила она, доставая из пакета коробку с айфоном.

– Вот тебе, Люся, и зубочистки, – сказала Ксения. – А что в конверте?

Штукина вскрыла конверт и на стол высыпались пятитысячные купюры.

– Пятьдесят тысяч, – сообщила Ксения, пересчитав деньги.

Штукина охнула и осела в кресло, а Ксения тщательно обрызгала санитайзиром деньги, свои руки и Штукину вместе с айфоном.

– Это всё срочно необходимо вернуть, – строго сказала Люся и нахмурилась.

– Щас, разбежалась! – Штукина пришла в себя и вцепилась в коробку. – Айфончик?! Да я всю жизнь о нём мечтала.

– Ну, это вряд ли, – посчитала своим долгом заметить Ксения.

– Что вряд ли? – не поняла Люся.

– Вряд ли, что всю жизнь, – пояснила Ксения. – Их сравнительно недавно производить начали.

– Много ты понимаешь? – проворчала Штукина.

– Штукина! Как так можно? Ладно бы зубочистки, но это… Это же получено преступным путём! – сказала Люся.

– Я, знаешь ли, про преступные пути может поболее твоего знаю. – Штукина достала из коробки айфон и прижала его к пышной груди. – Это даже на мошенничество ни разу не тянет.

– Ещё как тянет, – продолжала упорствовать Люся.

– Ну, где мошенничество? Где? – Глаза Штукиной сделались круглые и честные-пречестные.

– Действительно, – вмешалась Ксения, которой уже очень хотелось чего-нибудь съесть. Она справедливо рассудила, что пока Штукиной грозит расставание с айфоном, она ни за что не приступит к своим обязанностям радушной и хлебосольной хозяйки. – Мы прогуливались, никого не трогали. Так?

– Так, – согласилась Люся.

– Штукина, – обратилась Ксения к хозяйке, – ты б пока разогревала, что ли? Никто у тебя твой айфон не отнимет, разве что полиция, а она этого делать не будет.

– Почему это не будет? – не унималась Люся.

Однако Штукина встала и, не выпуская из рук айфона, направилась в сторону кухонной зоны.

– Потому что, – заявила Ксения и подняла указательный палец вверх. – Сначала нас вовлекли в мероприятие, выдали номера, затем нашу Штукину перед вручением приза спросили, кто она такая, и она честно призналась, что она Лена Штукина из планового отдела!

– Но у них же в плановом отделе нет никакой Лены Штукиной?! – Люся развела руками, но к радости Ксении, Штукина уже бодро гремела кастрюлями, по гостиной поплыл запах чего-то очень и очень вкусного.

– А это уже их проблема! Вот если б они спросили, в каком отделе этого самого «регион, мать его, газа» трудится наша Штукина, тогда да, тогда враньё и безобразие!

– Но она же сейчас не работает в плановом отделе, она в нём работала до пенсии, – продолжала упорствовать Люся. – Вот если б она честно сказала, что пенсионерка, проживает в самоизоляции на турбазе и совершенно случайно выиграла их приз, то это было бы честно.

– Ну, да, – согласилась Ксения, – но ты же ещё на старте пыталась им сказать, что мы чужие на их празднике. Они же тебя не послушались, можно сказать, насильно заставили.

Ксения защищала Штукину уже не только потому, что хотела скорее поесть приготовленного Штукиной обеда, но и потому, что Штукина перестала вызывать у неё раздражение. Ей стало жалко новую подругу. Ведь вдвойне обидно, когда у тебя отнимают то, чему ты вот так безудержно только что радовался. Она опять некстати вспомнила их отношения с Борисом, то ощущение удачи, когда у них все так замечательно завертелось, и постигшие её разочарование и обиду, когда он вдруг бессовестно исчез. Какого чёрта её понесло на эту турбазу? Вот майся теперь, ведь всё по новой, как будто и не было всех этих лет.