Дамы сохраняют неподвижность - [19]

Она открыла дверь, и они вошли. Он остановился, оглядываясь по сторонам. Перед ним была большая комната, в которую надо было входить сразу – без привычного коридора и прихожей. Посредине комнаты стоял рояль. В углу – телевизор и стереосистемы. В другом углу – полки с книгами. Три дивана стояли полукругом, окружая красивый белый столик на трех ножках. Занавески в тон диванам и несколько светильников причудливых форм. Они мягко освещали комнату, отбрасывая длинные тени на все предметы.

– У вас красиво, – задумчиво сказал Андрей, – у вас очень красиво.

– Садись на диван, – приказала она ему, – сейчас я приготовлю тебе кофе.

Она прошла в спальню, скинула туфли. Посмотрела на себя в зеркало, зачем-то поправила волосы и, надев мягкую домашнюю обувь, уже собиралась выйти из комнаты, когда вдруг замерла. Затем снова посмотрела на себя в зеркало. Привычные домашние тапочки как-то смешно смотрелись на фоне ее черных колготок и темно-зеленого платья. Подумав немного, она убрала тапочки и снова надела туфли на высоких каблуках. И лишь затем вышла из комнаты.

Кухня находилась в другой стороне квартиры. Проходя через гостиную, она увидела, что он рассматривает ее книги. Она была права, отметив умные глаза мальчика. Она всегда была убеждена, что ум – главное в мужчине и это качество, которое невозможно подделать.

Через несколько минут она вышла с небольшим подносом – песочное печенье, сахар, конфеты и две чашечки кофе. Она расставила все это на столике.

– Устраивайся, – предложила она гостю. Андрей подошел к дивану.

– У вас интересные книги, – с восхищением сказал он.

– Так, небольшая библиотека, – честно призналась она. В ее настоящем доме книг было в три раза больше.

– У вас интересные книги, – снова повторил он, – Маркес, Борхес, Карпентьер, Амаду. Вы читаете их в подлиннике?

– Я же говорила, что знаю иностранные языки, – улыбнулась Марина.

– Борхес мой любимый писатель, – признался Андрей, – а почему у вас Хемингуэй на русском? Вы же говорили, что знаете английский? Говорят, что в подлиннике он звучит совсем иначе.

Это было ошибкой. Хемингуэй и Миллер – любимые писатели Рашковского. Их специально положили на видное место, чтобы каждый вошедший мог сразу заметить. Но парень был прав. Нужно поменять на английские экземпляры. Польза от посещения ее квартиры Андреем уже стала очевидной.

– Мне нравится, как его переводят, – улыбнулась она, – кроме того, я не смогла найти Хемингуэя на английском. В основном продавали издания карманного типа, а я такие книги не люблю.

– Я вам принесу, – пробормотал Андрей, – у меня в библиотеке есть полный Хемингуэй на английском.

Она взяла чашку. Странно, что он собирает такие книги. Он ведь сказал, что плохо знает английский.

– Ты сам покупал эти книги?

– Нет, мой отец. У нас большая библиотека, несколько тысяч томов. Есть и Лорка. Отец его очень любит.

– Твой отец знает испанский?

– И английский тоже. Он работал послом нашей страны в Испании. А сейчас посол в Аргентине.

Только этого не хватало, подумала она. Этого мальчика теперь отсюда уберет ФСБ. Только не хватало, чтобы он был сыном посла. Этим и объяснялось его знание испанского.

– Как твоя фамилия? – удивленно спросила она.

– Камышев, – ответил он, – Андрей Камышев.

Нужно будет проверить, озабоченно подумала она. Жаль, что все так получилось, мальчик хороший, но встречаться с ним больше нельзя.

– Вы все время жили одна? – спросил Андрей, поднимая чашку с кофе.

– Все время, – сказала она, – а почему ты спрашиваешь?

– У вас такая стильная квартира. Как и вы сами. Неужели вы никогда не выходили замуж?

– Не задавай глупых вопросов, – притворно нахмурилась она, – пей кофе и уходи.

– Можно я все же задам вам один вопрос? – неожиданно спросил он, поставив чашечку на столик.

– Один можно, – кивнула она.

– Вы разрешите мне остаться здесь до утра? – он даже покраснел. В ней проснулась требовательная мать. Только этого не хватало.

– Не разрешу, – мягко ответила Марина.

– Почему?

– Это уже второй вопрос, – напомнила она, – но раз ты мужественно простоял четыре часа, я отвечу и на твой второй вопрос. У нас большая разница в возрасте. Очень большая. Это неудобно и несколько меня сковывает. Ты представляешь себе, кем именно я кажусь себе со стороны? Старой матроной, соблазняющей молодого человека. Ты симпатичный молодой парень. У тебя наверняка есть достойные подружки, с которыми ты можешь встречаться. Не стоит в двадцать лет увлекаться женщиной, которая более чем в два раза старше тебя. Свои первые сексуальные опыты ты уже наверняка получил, поэтому не узнаешь ничего нового. Думаю, сказанного достаточно?

– Извините, – он все еще краснел, – вы такая прекрасная женщина. Мне показалось… – он не договорил.

– Иди, Андрей, – сказала она ему на прощание, – уже достаточно поздно. Ты живешь один?

– Нет, с бабушкой.

– Тем более. Бабушка будет волноваться.

– Она привыкла, – снова краснея, сообщил он, чуть бахвалясь. Сказывался возраст.

– Это уже грубо, – сморщила она нос, – не нужно выдавать себя за героя-любовника. Я все равно тебе не поверю.

Он поднялся. Потоптался на месте. Она откинулась на спинку дивана, закрывая глаза.