Дамы-козыри - [41]

Таня беседовала со старшим Степановым, из последних сил сохраняя то, что ее подруги называли «чувство приличия».

— Сердце, милая, сердце, — лениво бросал ответы Степанов, брезгливо поглощая ужин, предназначенный для близнецов. Он накалывал кусочек котлетки, высоко поднимал вилку, отставив мизинец, и картинно описывал в воздухе круги, держа локоть на столе. Таня наблюдала за полетом котлеток и с трудом удерживалась от желания воткнуть вилку в мясистый нос гостя.

— Я-то сам узнал обо всем два дни назад. Умер он тихо. Отошел во сне, без мучений. — Степанов поставил левый локоть на стол и закрыл пальцами глаза, сильно переживая. Правой рукой он на ощупь отправлял в рот картофельное пюре, не забывая обмакнуть его в кетчуп.

Таню прорвало:

— Ты брось ваньку валять! На кой ты здесь ошиваешься, в Москве?

— Фи, как грубо! — Степанов смотрел на Таню не улыбаясь. — Ты не изменилась с тех пор, как он тебя бросил.

— И правильно сделал! — Степанова заняла весь дверной проем. — Вспомнить страшно, до чего ты его довела. Он тогда совсем исхудал, когда к нам приехал. Руки дрожат, сам весь синий…

— Соси по полведра портвейна в день — сама посинеешь, как золупа импотента! — отреагировала на правду Татьяна.

Огромная фигура Степановой содрогнулась. Таня не дала ей опомниться:

— Пил он без просыпу, родственничек ваш, и шатался неизвестно где! А выперла я его сама, когда узнала, что он на горнолыжной базе в порядке творческого эксперимента переспал со всеми усатыми кавказцами-спасателями. И хватит об этом! В чем дело, говори?

Младший брат покойного мужа вытер губы собственным носовым платком и аккуратно вернул его в нагрудный карман, не забыв выставить наружу два сантиметра уголка.

— Сердечный приступ, я ж сказал. Настиг его в Санкт-Петербурге. Он чувствовал смерть рядом, поэтому сам побеспокоился о деталях и все заранее оплатил. И перевозку тела в Москву, и телеграмму мне, и похороны в Шорохово, где у него дача. Ты там бывала?

— Нет… Какая еще дача? Он что, пустые бутылки сдал? Если так, то денег должно было хватить…

— Все гораздо занятнее. — Степанов опять закурил.

Степанова подпирала косяк двери. Из комнаты близнецов доносились довольное урчание подростка Юрия и повизгивание игровой телеприставки. Степанов почесал мясистый нос:

— Ты его лет десять не видела? Не меньше. А ведь он преуспел за последние годы. Я это называю «встал на ноги». Политическая обстановка в стране пошла меняться, и мы на пару занялись бизнесом.

Изумленная Таня не верила своим ушам. Какой мог быть общий бизнес у ее мужа-бедолаги и его брата, учителя труда в средней школе?

— Вижу, не веришь! — удовлетворенно заметил Степанов, ковыряя ногтем в зубах. — Кстати, фарш надо лучше проворачивать… Поначалу мы с ним подались в транспортное дело — открыли переправу через Оку, рядом с нашим городком. И не какой-то паром из пятка бревен, а наладили полноценную канатную дорогу на конной тяге.

Таня закрыла глаза.

— И все бы нормально, — не обратил на это внимания Степанов, — но понаехали чудики из областной лиги защиты животных, подняли вой, и власти нашу канатку обрезали. Не понравилось им, что лошади дохнут через день. А чего их кормить? По деревням это добро с копытами тогда табунами бродило, а овес и нынче дорог!

Что-то вспомнилось рассказчику. Он замолчал и уставился в потолок. Таня толкнула его ногой.

— Ах да! — вернулся к действительности Степанов. — Чего только мы не учреждали! Открыли даже полдюжины приемных пунктов по скупке самогона у населения. Но быстро прогорели. Население успевало напробоваться из бутылей, пока к нам тащило, и сдавать было нечего. А мы этикетки напечатали. На красном фоне в серебряном ободке мы с братом изображены в профиль и надпись внизу: «Милый, это он — самогон!»

— А уж как я старалась им помочь! — вмешалась Степанова и, захлебываясь от восторга, торопливо зачастила: — Русский стиль тогда был очень принят в Европе. А соседка моя, модистка, сотворила шутки ради лапти на платформе. Вот я и уговорила их провести в городе показ мод. Собрали скучающих девок по завалинкам и в здании речного пароходства провели показ. С музыкой, с буфетом…

— Пришлось из-за твоей инициативы девам больничные оплачивать, — рассматривая потолок, произнес Степанов. — Речники надрались и полезли на всподиум моделей лапать. Мало того, что девки в платформах с верхотуры попадали, ноги ломая, так еще и фотографа затоптали до полусмерти. А он должен был фотки отправить во все ведущие журналы мира! Я сам их адреса в городской библиотеке вырезал.

— А с кооперативом «Вифлеем» у вас лучше получилось? — обозлилась Степанова. — Представляешь, Тань, в нашей области из дальних деревень до церквы трудно добираться. Чтобы обвенчаться или там отпеть кого… Тогда они наняли автобус, раскрасили борта ликами святых, украсили искусственными цветами, нашли свободных попов и отправили караваном на малой скорости по району.

— Если бы не смерть трех батюшек-дальнобойщиков подряд, мы бы точно обогатились, — оправдывался Степанов. — Кто ж мог знать, что у них у всех церроз печени застарелый? А народ у нас истово верующий и все обряды старается блюсти. Не выдержали слуги Божьи. Преставились с перепою. Хорошо еще, мы в стороне остались. Ладно, хватит. Лучше послушай, как бывший твой муж от меня идею получил, откуда богатство его и началось.