Дама в автомобиле, с ружьем и в очках - [42]

Филиппа не было, но я догадывалась, что он где-то поблизости, наблюдает за мной. Я подождала несколько минут, расхаживая взад и вперед, разглядывала, как в тумане, оптические приборы в витрине магазина, потом он тронул меня за плечо. Он по-прежнему был в бежевом полотняном костюме и черном галстуке. Мы долго смотрели друг на друга, не сказав ни слова, стоя лицом к лицу в сутолоке толпы. Мне кажется, я сразу поняла, заметив, как он осунулся за это время, что он никогда никого не убивал, и его эта история потрясла не меньше, чем меня. Он спросил:

– Где машина?

– На парковке, сзади.

– Он все еще там?

– А куда он мог деться?

– Кто это, Дани?

– А это у тебя нужно спросить!

– Не кричи, иди сюда.

Он взял меня за локоть и потащил в сторону порта. Мы пересекли освещенную площадь, передвигаясь от одного островка безопасности к другому, пробираясь через зазоры, случайно образовавшиеся в безумном потоке машин. Он взял меня за правую руку и не отпускал. Мы шли очень долго по набережной, которая называется Рив-Нев. Он объяснил приглушенным голосом, не поворачивая головы в мою сторону, что угнал «Тандербёрд», чтобы его продать, что ни разу не останавливался по пути в Кассис, что там, осматривая машину в последний раз перед тем, как отвезти ее владельцу гаража, открыл багажник и обнаружил там этого мертвеца. Тогда он испугался, следил за маленьким Титу, не знал, что ему делать. Он решил, что этого человека убила я и что теперь воспользуюсь ситуацией, чтобы свалить все на него. Он был уверен, что больше никогда меня не увидит. Мое появление окончательно сбило его с толку.

В ночной темноте мы сели на краю набережной на груду сточенных волнами досок. Он спросил, как я напала на его след, после того как он бросил меня на озере Бер.

– Я позвонила в ресторан, где мы ели днем.

– Да, в хладнокровии тебе не откажешь.

– В Кассисе ты следил за мной? Почему сразу же со мной не заговорил?

– Откуда я мог знать, что у тебя на уме? Чья это машина?

– Моего босса.

– Он тебе ее дал?

– Нет, не дал. Он не в курсе, что я ее взяла.

– Кто бы мог подумать!

В его взгляде я могла прочесть кучу вопросов, а он, наверное, столько же – в моем. Он по-прежнему сжимал мою правую руку, но нас сковывало взаимное недоверие. Наконец он нарушил молчание:

– Ты правда не знаешь этого человека?

– Нет.

– Ты что, не знала, что он в твоем багажнике?

– Ты видел, когда я открывала багажник в Кассисе. Разве похоже, будто я знаю, что он там лежит?

– Ты могла разыгрывать комедию.

– Ты тоже умеешь ее разыгрывать. Похоже, ты большой специалист в этом вопросе, разве не так? Со вчерашнего вечера только и делаешь, что играешь.

– Тогда выходит, его кто-то туда подложил, но вовсе не я. Подумай немного, Дани. Этот тип был мертв еще до того, как мы встретились!

– Откуда ты знаешь?

– Глаза-то у меня есть! Он умер, по крайней мере, сорок восемь часов назад.

– Но ты мог засунуть его в багажник уже после того, как его убил, и даже намного позже.

– Когда, например?

– В Шалоне, вчера вечером.

– Нет, надо же, только вообрази себе, как я прогуливаюсь целый день с трупом под мышкой. В Шалоне? Спустись на землю, дорогая! Впрочем, прости, мне очень неприятно тебе угрожать, но у меня найдется куча свидетелей, которые видели, что я делал вчера и позавчера. Да, я таскался с чемоданом, это так, но попробуй доказать, что внутри я мог спрятать труп. Желаю успеха!

Он встал и отошел от меня. Я быстро сказала:

– Прошу тебя, Филипп, не бросай меня.

– Я тебя не бросаю.

Какое-то время, довольно долго, он сидел, повернувшись ко мне спиной, возле какой-то раздолбанной лодки, глядя на темную воду Старого порта, в которой отражались неподвижные огни. Городской шум остался где-то далеко от нас. Наконец он спросил:

– А какой из себя твой босс? Он при случае не мог кого-то прикончить?

Я пожала плечами и не ответила. Он повернулся, взвинченный, напряженный от раздражения, и бросил:

– Черт возьми, я ничего не понимаю! Только хочу сказать одно: скорее всего, этот жмурик уже загорал в машине, когда ты ее «позаимствовала»!

– Нет. Когда я ее взяла, багажник был пустой. Я знаю, я смотрела.

– Допустим. А по дороге ты его открывала?

– Кажется, да.

– Где в последний раз?

Я вспомнила, как ехала по Седьмой и Шестой автомагистралям, начиная с Фонтенбло. Помню, как открывала багажник, чтобы положить туда только что купленный чемодан. Но потом передумала.

– В Фонтенбло он был пустой.

– Так это еще когда было… А потом ты останавливалась?

– В Жуаньи, в кафе. Там я встретила того дальнобойщика, который стащил у меня букетик фиалок. Но было светло, машина стояла у самой двери, открыть багажник и положить туда тело было невозможно.

– И ты уверена, что до Кассиса больше не открывала багажник?

– Я бы помнила.

– А после Жуаньи ты где останавливалась?

– На автозаправке в Авалоне. Там машина стояла очень долго. Ее даже переставили на другое место, пока я была у врача.

Он посмотрел на мою повязку. Я прочла в его взгляде, что он вспомнил мой рассказ про покалеченную руку, про людей, которые узнавали меня по дороге, когда я якобы ехала в обратном направлении, хотя я утверждала, что в это время находилась в Париже. Он только произнес: