Дама с фюрером на спине - [2]

Выйдя на поверхность, Кирилл зашёл в магазин за водкой. Хотя сама Алина уже почти месяц не пила, она скрепя сердце позволяла делать это Кирюше, понимая, что так ему будет удобнее осуществлять то немногое, что от него требовалось, чтобы получать безлимитный доступ к вожделенному сладкому отверстию в теле Снегирёвой.

От поллитры фаш, бывший военнослужащий в «горячих точках», быстро дошёл до нужной кондиции. Они с Алиной довольно оперативно вычислили одинокого гастарбайтера. Кирилл схватил жертву за шкирку. Вид у кавказца в ходе экзекуции был самый жалкий. Фаш от души заехал пару раз по неславянской физиономии, но тут подкатили вызванные кем-то пенты.

Алина кое-как уговорила легавых отпустить их, благо избитый уже испарился с места происшествия.

Тут же, за палаткой, Снегирёва взяла в голову и исступлённо отдалась под покровом ночи.

На следующий день Алина также работала. Переносясь полуспящей совой с ветки на ветку, считала, приоткрыв рот и скрутив губу, остановки и выручку.

На улице, возле одной из станций метро, к Алине подошёл киргиз и принялся втирать что-то на своём языке. Кавказцы с азиатами всех мастей всегда и везде преследовали Алину, даже в начальной школе били сразу впятером… Но если в наше время уроженцам Дагестана и Чечни было, как минимум, присуще некое чувство самолюбия и самоуважения, благодаря чему они понимали сразу, когда девушка отказывает, то те же киргизы и многие-многие прочие продолжали идти за Снегирёвой, будто стрёмные зомби, по крайней мере пока не видели вытатуированного Гитлера.

Вот и этот киргиз, будучи посланным куда подальше более или менее вежливо, не пожелал, однако, так просто отвалить. Он даже послал нацистку на х*й, за что немедленно получил по лицу (Алина разбила ему губы) и лоу-кик, как показывал бывший. Киргиз не ответил. Ситуация была подарком Алине за тот раз, когда бывший, вступившись за Снегирёву, посланную аналогичным же образом, «работал» по кавказцу один и, не желая разделять с ней упоение боем, попросил не помогать.

…Снегирёва собралась было уже уходить, но киргиз шёл следом как на поводке и без устали ало-раззяво твердил всё одну и ту же печальную мантру: «За что?!»

Делать было нечего, пришлось пустить в ход тяжёлую артиллерию, благо никто не смотрел. Телескопичка — подарок бывшего — упала на голову ошалевшего оппонента с глухим звуком. Из разбитой ударом железной подруги башки хлынула кровь, враг присел на землю. Что ещё было делать: работа не ждала! Впрочем, иногда, после бурной ночи с фашом, Снегирёва забивала на работу (её любезно отмазывала Варвара), но сейчас не тот случай.

Оставив мужчину сидеть и подняв пакеты, Алина собралась идти работать дальше, но вовремя пропалила, что жертва встала и со своим вечным русским «за что?!» вновь двинулась следом. Офигеть! Алина предпочла найти укрытие в ближайшей заходиловке.

В ресторане «Суша планеты» случайно оказался знакомый по клубу «Релакс» здоровенный добродушный бон по кличке «Вилли Фог». Он угостил Алину чаем. На вопрос о том, почему у неё так трясутся руки, Снегирёва ответила:

— Со своим посралась.

— Бывает…

Киргиз в помещение так и не вошёл, что было очень хорошо: узнай Вилли о недавнем махаче, он, около года как вышедший на свободу, захотел бы добавить «клиенту», что могло кончиться «склифом» для одного и пентовкой для двух других. Алина, поблагодарив за чай, полетела дальше.

…После работы вполне можно было поехать к бывшему — потренироваться, поучиться рукопашному бою, а заодно и о приключениях своих поведать, стихи новые почитать, из дневника что-нибудь и, конечно же, пофотографироваться и похавать из «Макдака». Иногда, даже потрудившись, Алина оставалась в образе. Миша, бывший, не мог бы вспомнить, когда он видел Снегирёву два раза в одном и том же прикиде с тех пор, как она ушла от него.

Алина готовилась к выходу из удобного автобуса-полуэкспресса, проезжавшего мимо ряда ненужных ей остановок. Сгрудившиеся за её спиной ликаны, нажавшие, по всем правилам, кнопку сигнала водителю заранее, принялись громко возмущаться, когда автобус не притормозил на нужной им остановке. Алина, которая была в высшей степени раздражена нудением за спиной, попыталась урезонить развонявшихся:

— Этот автобус на предыдущей остановке не останавливается.

— Да, чего он не останавливается, э?! Это не водитель, а осёл *баный, да! — радостно подхватил невидимый кавказец позади Алиночки.

Алина вскоре добралась до дома и подъезда бывшего. Оттуда она скинула «перезвонилку», чтобы Михаил выходил встречать её.

Бывший, как и ожидалось, ничем новым не удивил. Всё то же самое сопливое его «вернись ко мне», даже жаль его было б, если бы только наци-гёл знала чувство жалости… Та же щедрость. Тот же её разбитый нос в спарринге с ним. И, конечно же, непременное условие, которое ставила Алина, если Михаил хочет вступить с ней в законный брак, в который раз так и не будет выполнено. Бесплатные тренировки и халявная жратва делали, впрочем, общество бывшего вполне удобоваримым. Алина всегда внимательно слушала, что он ей говорил. Порой это давало пищу для интересных мыслей, находивших выражение в дневниковых записях, которым Михаил, в свою очередь, внимал как гласу божьему.