Дама Пик - [36]

– Господа! – обращение было грубым, практически оскорбительным, тем более что дворецкий обращался не только к Августу, но и к его даме. – Вы не можете здесь находиться, так как прибыли без приглашения.

Август предполагал, что может дойти и до такого, и у него, разумеется, был заготовлен ответ. Но его опередила Теа.

– Подойди ближе! – указала она веером на дворецкого. – Назовись!

Магия ее власти была такова, что дворецкий непроизвольно шагнул вперед и представился:

– Старший дворецкий Монтео Инзаги, к вашим услугам, – склонил он голову.

– Что же ты творишь, Монтео? – продолжила Теа все тем же голосом, от которого могла замерзнуть вода. – Ты знаешь, что за нанесенное оскорбление я могу убить тебя на месте?

Она сделала быстрое движение веером, и пораженный Август понял наконец, почему Теа так обрадовалась, обнаружив в его коллекции корейский веер, который она назвала непонятным словом мубучхэ[31]. Она умела им пользоваться, вот в чем дело, и сейчас продемонстрировала, на что способна эта элегантная вещица в опытной руке. Одним движением Теа срезала и жабо с рубашки дворецкого, и лацканы с его ливреи. Раз – и их нет. Обомлевший Монтео Инзаги только икнул с перепуга, а его лицо пошло красными пятнами.

– А представляешь, Монтео, – голос женщины стал нежным, едва ли не ласковым, – что случится, если я сделаю то же самое с твоим горлом?

По-видимому, дворецкий представлял. Во всяком случае, выглядел он неважно. Да и штаны намочил, что было уже за гранью приличий. Скандал явно выходил из берегов.

– Кто тебя послал? – на вопрос, заданный в такой ситуации, трудно не ответить.

– Г-граф Макона, в-ваше сиятельство… – Дворецкого била крупная дрожь, и ответил он, отчетливо заикаясь.

– Это он велел тебе так к нам обратиться?

– Д-да…

– Что ж, – раскрыла веер Теа, – иди и передай графу, что я не нуждаюсь в приглашении, потому что я приглашена давным-давно, и не графом, а королем Генрихом. – Она снова собрала веер и указала им на собственный портрет: – И не на один бал, а раз и навсегда!

Теперь и дворецкий, и собравшиеся вокруг них любопытствующие гости посмотрели на картину, и у всех разом вырвался вздох удивления, легко перешедшего в потрясение.

Ну что ж, первый ход сделала Теа, и, следовало признать, сделала она это блестяще. Теперь, зная, на чей портрет она похожа, кто-нибудь из окружения короля обязательно вспомнит, кто такая Теа д’Агарис, графиня Консуэнская. Имя не на слуху, но те, кто интересуется историей королевства, знают, о ком идет речь.

– Даже не знаю, что сказать!.. – шепнул Август с улыбкой.

– Если не знаете, что сказать – скажите комплимент!.. – так же тихо ответила женщина.

– Вы бесподобны, Теа! – сказал он.

– Я знаю, – ответила она.

И в этот момент их окликнул граф Новосильцев. Вернее, он окликнул Августа.

– Здравствуйте, Август! – поздоровался посол, подходя ближе. – Представите меня своей спутнице?

Ну естественно! Как может русский Казанова пропустить такую «юбку»? Никак, даже если видит, что она не одна.

– Здравствуйте, Василий! – чуть поклонился Август и добавил, оборачиваясь к Теа: – Теа, позвольте представить вам посла Российской империи графа Василия Петровича Новосильцева! Граф! Моя спутница – Теа д’Агарис, графиня Консуэнская.

– Счастлив познакомиться! – Граф перехватил поднимающуюся руку Теа на полпути и склонился для поцелуя.

– Vy davno iz Peterburga? – Теа смотрела доброжелательно, но скорее равнодушно, чем с интересом. Тем неожиданнее было то, что она заговорила по-русски.

– Велес великий!.. – удивленно воскликнул посол. – Вы русская?

Дальше они уже говорили на языке, которого Август не знал, он лишь надеялся, что Теа ничего лишнего не скажет. Впрочем, он знал, что женщина не дура, и вскоре заметил, что «умная девочка» говорит исключительно короткими фразами или вообще обходится односложными ответами, если и вовсе не междометиями.

– Увы, граф, – перешла Теа на французский через пару минут, – как ни приятно поболтать с «почти соотечественником», Август по-русски не понимает, так что давайте перейдем на лингва франка[32].

– Кажется, вы давно не говорили по-русски? – Граф был явно заинтригован, хотя и не понимал пока, что именно здесь происходит.

– О да! – улыбнулась Теа. – Лет двести, я думаю… Плюс-минус.

– Что, простите?.. – Посол, как и Август, не понял очередной странной идиомы, но если один к этому уже привык, то другой столкнулся с таким впервые.

– Граф, как вы думаете: сколько мне лет?

– Восемнадцать?

– Вы куртуазны, – снова улыбнулась Теа. – Но правда, граф, в том, что выгляжу я на двадцать, а на самом деле…

– Теа, прошу вас! – вступил в разговор Август.

Время играть ва-банк еще не пришло, поэтому с шокирующими откровениями имело смысл повременить, тем более что ее портрета посол не видел. Вернее, видел, но давно и в других обстоятельствах – и с живой женщиной, с которой сейчас разговаривал, не соотнес.

– Да, Август, – кивнула Теа. – Извините, увлеклась. Рада знакомству, граф!

– Извините за настойчивость, но всего один вопрос, графиня! – Август видел: сейчас Новосильцева пробрало до печенок. Он что-то такое почувствовал, но никак не мог понять, что именно. Интуиция, а не знание, вот что это было.