Дальше фронта - [22]

Самую бурную радость при встрече выказал Максим Бубнов. Он тут же вознамерился увлечь Вадима в уединенный уголок, чтобы немедленно ввести его в курс дела относительно собственных успехов по использованию верископа. Ляхов от него еле отбился, уговорившись встретиться немедленно после приема. Рассуждать на конкретные темы он сейчас был не расположен, гораздо больше его интересовала общеполитическая канва происходящего в стране и мире.

Это же только представить – уже больше полугода он не держал в руках свежих газет (хотя здесь прошло всего полтора месяца)! Этот парадокс тоже с трудом воспринимался сознанием.

По приглашению флигель-адъютанта гости вначале направились в буфетную, где по традиции подкрепились холодными закусками и несколькими рюмочками водки с личных княжеских винокурен.

В ходе реализации программы «возвращения к истокам» князь возродил традицию «пить по алфавиту», то есть начинать, скажем, с анисовой, затем барбарисовая (или «Бурбон»), «Выборовая» (или виноградная, она же чача) и так далее, вплоть до ячменной, яблочной (сиречь – «Кальвадос») и ягодной (в ассортименте). Вся эта продукция изготавливалась в ограниченных количествах исключительно для дворцового стола и отличалась высочайшим качеством.

И уже потом офицеры, не охмелевшие, но приятно взбодрившиеся, проследовали в зал для совещаний, где был приготовлен электронный видеопланшет во всю стену, с цветным рельефным изображением Европы и Малой Азии.

С первых же слов Тарханова, объявившего, что по приказу командования возглавляемая им группа произвела глубокий поиск в зону параллельного или же бокового расширенного времени, по залу прошло короткое шевеление. Опытные, хорошо дисциплинированные офицеры, разумеется, не позволили себе ни удивленных возгласов, ни каких-либо иных проявлений эмоций, но каждый как-то отреагировал на подсознательном уровне. Кто-то чуть подался вперед, громче, чем обычно, вздохнул, нервно листнул блокнот, кто-то обернулся, обвел глазами соседей: не ослышался ли, правильно ли понял смысл произнесенных незнакомым полковником слов.

Лишь безмятежные выражения лиц Ляхова и Чекменева, восседавших во главе стола, по обе стороны от князя, подтверждали, что это не мистификация, не глупая шутка. Значит, остается принять странно прозвучавшие слова как очередную данность и слушать дальше.

Офицеры «Пересвета» принадлежали к интеллектуальной элите Гвардии, были людьми начитанными не только в специальных военных трудах. И внутренне были подготовлены к тому, что в этой жизни может случиться всякое, в том числе научные открытия, вчера еще казавшиеся абсолютной фантастикой.

А Тарханов, взяв указку, прежним ровным голосом, как на подведении итогов командно-штабных учений, изображал на планшете пройденный маршрут, сообщал о военно-техническом состоянии изученных по пути объектов. Не обошел и фактор «покойников», опять же дав оценку этому феномену исключительно с позиций тактика, совершенно не вдаваясь в область биологии и психологии.

– Таким образом, – завершил он свое сообщение, – исследованные нами территории вполне соответствуют здешним в их топографическом описании, пригодны для расквартирования и передвижения любых войсковых соединений и объединений, причем снабжение может полностью осуществляться за счет местных ресурсов.

Что наиболее ценно и важно – все перемещения можно осуществлять на территориях, в реальности занятых противником. Хотя требуются еще дополнительные полевые испытания…

Сразу же оказалось много желающих задать Тарханову уточняющие вопросы, однако Чекменев предложил сначала выслушать доклад хорошо всем знакомого полковника Ляхова, отвечавшего в экспедиции за ее научную составляющую.

И Вадим дал себе волю. Соскучившись по слушателям, тем более столь благодарным, жадно ловящим каждое его слово, делающим пометки в блокнотах, он мог бы растянуть выступление на несколько часов, благо живописных подробностей у него в запасе хватало. Однако благоразумно постарался уложиться в академические сорок пять минут.

Основное внимание он сосредоточил на популярном изложении физического смысла «бокового времени», а также на многочисленных парадоксах, с которыми пришлось столкнуться во время рейда. С одной стороны, потому, что именно они составляли для Ляхова главный смысл путешествия, без них оно ничем особенно не отличалось от любого другого, а с другой – он как бы приглашал слушателей к своеобразному «мозговому штурму».

Очень перспективной, в частности, представлялась возможность через «боковое время» проникать в миры с совершенно иным политическим устройством и технической культурой. Даже если невозможно доставить из того мира в этот хоть один натурный образец, никто ведь не помешает направить туда любое количество опытных инженеров, которые смогут разобрать таинственные приборы и устройства по винтику, произвести необходимые измерения и анализы, сделать чертежи, фотографии и так далее.

Внедрение плодов чужой технической мысли в здешнюю жизнь сулит России грандиозный технологический отрыв от союзников-соперников. И это будет куда важнее, чем чисто военные успехи, которые, впрочем, тоже несомненно последуют.