Дальняя буря - [10]

Но, если быть честной, жизнь не слишком-то изменила его за последние десять лет. Она, Сьюзан, просто не захотела поверить своим глазам. Она помнила Дэниела подростком и не пожелала расстаться с этой картиной. До сегодняшнего вечера, когда она прикоснулась к нему, почувствовала его запах, впитала его низкий голос. Теперь она уже не сможет опровергнуть свидетельства своих чувств.

От запоздалой реакции у Сьюзан задрожали руки, и она крепко сцепила их перед собой. И она смела надеяться, что когда-нибудь сможет вступить в нормальные отношения с каким-нибудь мужчиной. Одним поцелуем Дэниел разбил эту мечту. Сьюзан всегда знала, что Дэниел был единственным существом мужского пола, которому она могла бы поведать свои тайны. Но вместо того чтобы помочь ей обрести уверенность в себе, Дэниел напугал ее еще больше. Она с готовностью доверилась бы прежнему Дэниелу, но не тому, кем он стал. Этот человек страшил ее. Его присутствие подавляло. Она чувствовала себя незначительной, слабой, растерянной.

Настоящим победителем оказалось время. И в данный момент Сьюзан чувствовала свое поражение. Ее последняя надежда на нормальную жизнь была уничтожена, растворилась во тьме.

Прохлада в комнате заставила ее двигаться. Если она не затопит, то не сможет заснуть.

Ящик с ненужной бумагой для растопки стоял рядом с прикроватным столиком, поэтому она направилась сначала туда. Потом, решив, что яркий свет прибавит ей бодрости, добавила в лампе пламени.

Пальцы сделались липкими, влажными. Нахмурившись, она смотрела на красные пятна на кончиках пальцев. И хотя ее сразу охватили дурные предчувствия, Сьюзан понадобилось несколько минут, чтобы понять, что это такое.

Кровь.

Озабоченность сразу же преодолела непривычный страх. Сьюзан с беспокойством осмотрела комнату, уверенная, что наткнется еще на какой-нибудь ужасный знак. Но ее жилище оказалось таким, как всегда. Маленьким, тесным и пустоватым.

Страх заполнил сердце. Она оттолкнула Дэниела, трепыхалась, как перепуганная птица, а потом выгнала на холод, не предложив поесть или немного отдохнуть.

Но она же не знала, что он ранен! Если бы знала, то… Что? Одно его присутствие заставило ее растеряться. А когда он дотронулся до нее, она вообще перестала соображать. Но в этом нет его вины. Это все из-за нее. Из-за нее и ее глупых, не поддающихся логике страхов. Почему ей не удается найти способ совладать с ними или полностью изгнать их?

Угрызения совести быстро сменились стыдом. Дэниел нуждался в ее помощи, а она прогнала его. Из-за того лишь, что у нее разыгрались нервы. Глупые женские нервы.

Надо найти его. Нельзя оставлять его в таком состоянии! Может, он всего лишь уколол палец, но она должна найти его и успокоиться. А самое главное, надо загладить резкие слова, которые они наговорили друг другу. Он сдержит свое обещание никогда больше не видеть ее. Этот человек может быть упрямым, как мул. И она никогда не простит себе, что они расстались в гневе.

Рывком распахнув дверь, Сьюзан выбежала в темный коридор, ища, каким путем он ушел. Она подумала обо всех возможных выходах, проверив задний коридор и все окна. Ни единого следа. Ни единого свидетельства пребывания здесь Дэниела Крокера. Он словно растворился в воздухе, если бы не пятно крови у нее на пальцах.

Он напугал ее. Он видел, как страх затушил ее дух. И он ничего не мог сделать, чтобы предотвратить это.

Дэниел прислонился к стене в укромном уголке коридора, соединяющего церковь и жилую часть здания монастыря. Зажмурился — отчасти из-за ноющего бока, но в основном из-за того, что натворил.

За двадцать лет он сотню раз видел, что делается со Сьюзан в присутствии мужчин. Совсем маленькой она начинала кричать, едва в комнату входил мужчина. Подростком она научилась сдерживать свои чувства, но отвращение к мужскому прикосновению и затравленный вид при этом сохранились.

И вот теперь она впервые была такой с Дэниелом. Поцеловав ее, он напугал Сьюзан еще больше. Он стал для нее таким же, как все остальные. Превратился в угрозу.

Проклятье.

Проклятье, проклятье, проклятье! Дэниел выбрался из укрытия и зашагал по гулкому коридору школы, собираясь найти свою лошадь и покинуть это место. Он приехал сюда с единственной целью — остановить Сьюзан. Но это ему не удалось. Он вел себя, как идиот. Не отговорил Сьюзан, а лишь укрепил девушку в ее намерении. Ошибочном намерении!

Монахиня. Его маленькая Сьюзан — монахиня! Эта мысль жгла его огнем, наполняя горьким раздражением, какого он никогда не знал, усиливавшимся оттого, что он познал сладость ее губ и податливость ее тела. Он никогда не думал, что захочет ее, как мужчина жаждет женщину, но уже не мог забыть этого желания.

Дэниел не имел ничего против монахинь или церкви. Последнее время они с Богом не жаловали друг друга, но он никогда не мешал другим верить. Очевидно, он смог бы примириться с решением Сьюзан, если бы оно имело достаточно оснований. Но он знал, что она просто спасается от действительности.

Если бы только у него была возможность показать Сьюзан, что жизнь гораздо больше каменного убежища св. Франциска. Если бы она могла дать себе чуть больше времени.