Дальние края - [19]

Шрифт
Интервал

Сбор закончился. По установившейся традиции, прежде чем разойтись, ребята попросили Нгока прочитать стихи. Он не заставил себя долго упрашивать.

…Я погрузился в рисовое море.
Плыву, плыву, довольный на просторе.
Я весь промок, роса в свеченье сизом.
Все дышит рисом, юным клейким рисом…
……………………………………………………………………
Спасибо людям, их рукам умелым,
И пахарям, и бороздам их смелым,
Земле, что жизнь родит в потоках света,
За то, что проплываю море это.[38]

Глава VIII

На уборке арахиса. Шум и веселье. Недоброжелательство Нгока. Обида Хоа.

Началась пора уборки арахиса. В госхозе воцарилось шумное, хлопотливое оживление — точь-в-точь как в деревне во время жатвы.

Сегодня уже второй день уборочной страды. Утром во дворе первой бригады встретились двое: маленький подвижной и смуглый человек в старой военной фуражке — бригадир и высокий, в синем, без головного убора — дядя Тхай. Разговор зашел об итогах первого дня.

Бригадир был чем-то озабочен.

— Никак не выходит — гектар в день. Вот, полюбуйтесь, — он показал свои израненные ладони, — все руки ободрал, и это за один только первый день. Очень колючая ботва. А там, где ботва гуще, будет еще труднее.

— Значит, нужно, и как можно скорее, все продумать заново, может, придется кое-какие перемещения сделать, но план выполнить необходимо. Максимально используйте технику. Конечно, и ручной труд забывать не надо. Даже в самых передовых странах, несмотря на новейшую технику, в сельском хозяйстве ручной труд до сих пор в почете. Что уж говорить о нас!

— Сегодня мы попробовали с трактором: пустили трактор, чтобы разрыхлить верхний слой, но неудачно. Ведь даже если сами орехи не попортишь, все равно их так засыплет землей и еще с ботвой перемешает — ни одного орешка не найдешь.

— Испробуйте все, что возможно. Посоветуйтесь с людьми. Мы ведь вдвоем хоть целый день тут простоим, все равно сами ничего не решим.

В этот момент появились пионеры. Отряд прибыл в полном составе. Сорок оживленных ребячьих рожиц под конусообразными шляпами из пальмовых листьев излучали энтузиазм и готовность хоть сейчас приступить к работе.

Тхай показал на них бригадиру.

— Вот и пополнение прибыло.

— Еще неизвестно, пополнение или мышиное войско — орешки щелкать! — усмехнулся тот.

— Ну, нет, эти ребята молодцы, не подведут!

Отряд остановился. Бан вышел вперед и отдал рапорт. Выслушав его, дядя Тхай прошел перед строем, внимательно вглядываясь в лица ребят.

Хоа он узнал сразу, она была все в той же белой блузке и выгоревших брюках, подвернутых почти до колен.

— И дочка Вана здесь? — улыбнулся он ей.

Хоа смутилась и опустила голову.

— Молодец, — сказал он, ласково положив руку ей на плечо. — В госхозе тогда интересно, когда со всеми вместе работаешь, а если бездельничать да дома торчать, непременно соскучишься. Никто из нас, южан, не сидит здесь, на Севере, сложа руки. Но учти, труд — дело серьезное. Глянь-ка на руки бригадира. Видишь, все сплошь исцарапаны! Не боишься? Чтобы потом не хныкать!

— Не боюсь, — покраснела Хоа.

Дядя Тхай сжал ее худенькую, еще не тронутую загаром руку.

— Верю, ты у нас молодец! Поработай в поле, глядишь, и, силенок прибавится. Кстати и загоришь, а то уж больно ты бледная.

Не отпуская от себя Хоа, он показал ребятам на подводы, стоявшие у холма. Они были предназначены для того, чтобы перевозить орехи с поля на место сушки. Запряженные в них буйволы лениво обмахивались хвостами, отгоняя надоедливых насекомых.

— Попросите разрешения у бригадира, и пусть эта «техника» отвезет вас в поле. Приступайте к работе.


Арахис в госхозе не высаживали на специальных плантациях, он рос на грядках между рядами каучуковых деревьев.

Пионерам отвели отдельный участок. Сначала хотели разбить их на группы, чтобы каждая такая группа работала вместе со звеном взрослых. Но ребята упросили дать им самостоятельное задание.

Мальчишку все, как по команде, сняли рубашки. Потные, обнаженные спины блестели в лучах поднимавшегося солнца. Многие успели уже перемазаться по уши: трудно было удержаться и не запустить разок-другой в приятеля комком глины.

Зато девочки вели себя примерно и, как всегда, были прилежны и аккуратны.

Собственно говоря, мальчишки расшалились так потому, что очень обрадовались, получив самостоятельное задание. Девочки же считали, что ничего особенного в этом нет, что так и должно быть, а потому и работали серьезно и молча.

С мягким шелестом выдиралась из земли ботва, разносился сладкий, пряный запах свежеразрытой земли и молодого арахиса…

Минь и Хоа работали рядом. В школе Хоа часто ходила на воскресники, но там все было совсем до-другому. Вокруг подруги, которых она знала уже не первый год, да и сама работа была привычная.

А здесь ей трудно угнаться за остальными: она ведь совсем не привыкла работать в поле. Хоа то и дело с завистью поглядывала на согнувшуюся над соседней грядкой девочку со смешными маленькими, косичками. Заколотые на макушке, они похожи были на едва прорезавшиеся рожки теленка. Работа у нее спорилась, и она далеко обогнала всех.

Хоа стыдно было отставать от местных ребят. Но жесткая ботва ободрала ей все ладони, они покрылись волдырями и горели; каждое движение причиняло ей боль. И все же когда Минь спрашивала: «Ты не устала? Не содрала себе руки?», она решительно мотала головой и, отерев со лба пот, продолжала работу.


Рекомендуем почитать
Прибыль от одного снопа

В основу произведений, помещенных в данном сборнике, положены повести, опубликованные в одном из популярных детских журналов начала XIX века писателем Борисом Федоровым. На примере простых житейских ситуаций, вполне понятных и современным детям, в них раскрываются необходимые нравственные понятия: бескорыстие, порядочность, благодарность Богу и людям, любовь к труду. Легкий занимательный сюжет, характерная для произведений классицизма поучительность, христианский смысл позволяют рекомендовать эту книгу для чтения в семейном кругу и занятий в воскресной школе.


Подвиг

О том, как Костя Ковальчук сохранил полковое знамя во время немецкой окупации Киева, рассказано в этой книге.


Братья

Семь братьев – это почти как в сказке. Младший часто оказывается самым умным и удачливым. Барт Муйарт (род. в 1964 году), когда вырос, стал одним из самых известных и издаваемых фламандских писателей. Чаще всего его книги издатели адресуют детям и подросткам, но сам автор считает, что пишет без оглядки на возраст – для всех. «Братья» – одна из таких книг. Каждый день детства под пером автора превращается в сокровище – будь то постройка дома из песка, или визит настоящего короля, или поездка всемером на заднем сиденье автомобиля, или рождественское утро.Началом своей творческой биографии Барт Муйарт считает 1978 год, когда он впервые прочел на радио свое стихотворение.


Истории нежного детства

В книгу вошли рассказы, сказки, истории из счастливых детских лет. Они полны нежности, любви. Завораживают своей искренностью и удивительно добрым, светлым отношением к миру и людям, дарящим нам тепло и счастье.Добро пожаловать в Страну нежного детства!


Волшебница Настя

У девочки Насти, только что ставшей второклассницей, наступила пора первых в ее жизни летних каникул. И она отправилась проводить их на даче у бабушки. Но если ты мечтательница и отдыхаешь от всяких школьных дел, то обыкновенный дачный отдых может легко превратиться в опасное волшебное приключение. Когда в твою жизнь ворвутся и лешие с водяными, и летающие верблюды, тебе придется познакомиться и с Серым волком, и взмыть в небо на ковре-самолете. А все из-за того, что всего лишь попытаешься сорвать красивый цветок… Взрослый писатель Анатолий Курчаткин написал детскую повесть-сказку по сюжету, который подсказала ему внучка, – интереснейшая получилась история.


Солнечный ручеек

В книгу «Солнечный ручеёк» вошли удивительные, искренние рассказы, полные света и добра.Они учат детей сердечным отношениям с родными и близкими людьми, с домашними питомцами, учат любить и ценить красоту окружающего мира, а ещё – фантазировать и мечтать.