Дальнейшие похождения царевича Нараваханадатты - [38]

Такими ласковыми увещеваниями он постепенно удалил ее стыд, и она призналась царю во всем, что случилось.

Счел ее отец все это делами нечеловеческими, каким-то божественным наваждением и, не зная, что делать, пошел тогда к любимому своему мудрому йогу Брахмасоме, родившемуся в этой же стране и исполнявшему великий обет, и спросил его, что все это значило, а тот, познав истину силой мысли, объяснил царю: «Принесли ганы из Малавы сюда царя Шридаршану к твоей дочери по велению повелителя ганов — был он обрадован и твоей дочери к нему преданностью, и преданностью Шридаршаны, которому предназначил царствовать над всей землей, и будет этот царевич достойным супругом твоей дочери». Но когда сообщил это мудрец, возразил ему, почтительно склонившись, царь Анангодая: «Где Малава и где наш великий остров Хансадвипа? Труден и долог туда путь, а дело не терпит промедления, и в таких случаях ты — мое единственное прибежище».

А подвижник, благосклонный к преданным ему, промолвив: «Ступай, я все устрою», исчез и в тот же миг оказался в Малаве, главном городе царя Шрисены. Там отправился он в сооруженный Шридаршаной храм Ганеши и восхвалил слоноликого бога так: «Слава тебе, воплощению счастья, тебе, подобному вершине горы Меру, тебе, вокруг головы которого вращаются сонмы светил. Слава хоботу твоему, разгоняющему тучи, взметнувшемуся вверх в восторге танца, подобному колонне, на которой покоятся все три мира. Тебе, залог всех успехов, сокрушитель препятствий, тебе, чье тело оплетено змеями, тебе, чей живот подобен горшку, слава!» Пока подвижник возносил хвалу Ганеше, прибежал к храму сын того самого купца Упендрашакти, который нашел изображение Ганеши. Обуреваемый безумием непокорный Махендрашакти — так звали сына купца Упендрашакти — случайно забежал в храм Ганеши и кинулся на подвижника, а тот ударил его рукой, и от этого удара заговоренной руки тотчас же избавился сын купца от безумия и обрел вполне здравый ум. И поскольку, будучи прежде безумным, ходил он совершенно обнаженным, то испытал великий стыд и, прикрываясь рукой, поспешил домой. Тотчас же узнав от людей о случившемся, вышел ему навстречу отец, исполненный радости. Отвел он сына домой, а там, заставив совершить омовение, нарядил его в хорошие одежды и затем вместе с ним поспешил к подвижнику Брахмасоме и принес возвратившему его сыну жизнь и разум много денег, но тот, обладатель божественной волшебной силы, ничего не взял.

А тем временем дошла весть о происшедшем и до самого царя Шрисены, и он из почтения к подвижнику пришел к нему сам в сопровождении Шридаршаны и, склонившись перед подвижником и воздав ему хвалу, сказал: «Облагодетельствовал ты купца, вернув его сыну здравый ум. Сделай и для меня доброе дело — пусть сын мой Шридаршана снова станет здоров!» Когда с такой просьбой царь к нему обратился, рассмеялся подвижник: «Зачем, царь, буду заботиться я об этом воре, который за одну ночь украл у царевны Анангаманджари и сердце и драгоценности и успел вернуться сюда с острова Хансадвипа? Но все равно, сделаю я то, что ты просишь!» И, сказав это, взял он Шридаршану и исчез вместе с ним.

Достигнув же Хансадвипы, привел подвижник Шридаршану, наряженного в украшения Анангаманджари, к ее отцу, а раджа Анангодая приветствовал Шридаршану, но, радостный, прежде всего поклонился в ноги подвижнику. Затем, назначив благоприятный день, отдал раджа в жены Шридаршане дочь свою Анангаманджари, подобную земле, хранительнице богатств, усыпанной драгоценными камнями, а после свадьбы отправил зятя с дочерью благодаря волшебству того подвижника в Малаву.

Прилетел туда Шридаршана, и приветствовал его раджа. Счастливо стал жить с обеими женами наследник престола, а со временем, когда царь Шрисена ушел в другой мир, досталось Шридаршане все царство, а потом герой завоевал и весь мир. Когда же стал он верховным повелителем земли, родилось у обеих его жен — и у Падмиштхи, и у Анангаманджари— по сыну. Одному царь дал имя Падмасена, а другому Анангасена, и растил он их, пока не стали они взрослыми. 

Сколько-то времени прошло, но вот однажды, когда царь с обеими царицами находился во дворце, услышал он доносящийся снаружи плач брахмана, велел он привести дваждырожденного и спросил, по какой причине тот плачет. Он же, явно взволнованный, в ответ на это молвил: «Мой алтарь, на котором горел огонь Дипташикха, и с сиянием и с дымом погублен издавшим дикий хохот черным облаком несчастья» [115]. И только произнес он эти слова, как тотчас же исчез, словно его и не было. «Что это такое он сказал и куда исчез?» — пока с удивлением расспрашивал Шридаршана, обе его царицы неожиданно залились слезами, застонали и тут же умерли. При этом зрелище, поразившем его, как жестокий удар грома, воскликнул царь: «О! Что это?! Что это?!» — и в жестоких рыданиях рухнул на землю. Подхватили его приближенные и унесли, а Мукхарака распорядился, чтоб устроили для обеих цариц погребальный костер. Когда пришел царь в чувство, то только из беспредельной любви к ним велел предать их тела огню и совершить прочие погребальные церемонии. Проведя день в ливне неудержимых слез, поделил царь всю землю между двумя сыновьями, а потом вышел из города и, отправив подданных, что пошли было за ним, обратно в город, ушел в лес совершать подвиги, ибо решил отречься от мира. Питаясь плодами лесными и кореньями, скитался он в лесу и в скитаниях своих пришел однажды к развесистому дереву ньягродха. Вышли из-за этого дерева навстречу ему две девы божественной красоты с плодами и кореньями в руках и обратились к нему со словами: «Прими, раджа, сегодня от нас эти плоды и коренья». А он спросил: «Скажите мне, кто вы?» И они сказали тогда: «Вот дом наш, войди в него, и мы расскажем обо всем, что было». Согласился Шридаршана, и пошел вместе с ними, и, когда вошел он в дерево, увидел внутри целый золотой дворец. Отдохнул он в нем, вкусил божественно вкусных плодов, и тогда сказали ему те две женщины: «Теперь слушай, царь!