Далеко от яблони - [76]

?

Майя была потрясена до глубины души.

– Грейс…

Грейс отчаянно сдерживала слезы.

– Просто я не хотела, чтобы вы меня возненавидели или начали говорить обо мне гадости, как все остальные. Я так люблю ее, я бы никогда… никогда бы ее не бросила. Нет, нет, это называется по-другому. Клянусь богом, я не бросала ее, но мне так… – Грейс судорожно хватала воздух; подвески на цепочке терлись о кожу, причиняя физическую боль. – Понимаете, она была вот тут, тут, а теперь здесь пусто, и я стараюсь держаться, хотя и хожу с этой огромной дырой внутри, а она… она…

Хоакин бросился к ней первым, потом подбежала Майя. И тот, и другая крепко обнимали Грейс, и ее слезы обжигали Майино плечо.

– Тише, тише, – повторяла Майя; ладонь Хоакина, сильная и нежная, гладила Грейс по волосам, а Грейс прижималась к брату и сестре лицом. Постояв так некоторое время, она незаметно и тихо потеряла сознание.

Придя в себя, она не узнала комнату, в которой находилась. Потом заметила полароидные фото по одну сторону стены и плотно задернутые розовые шторы. Она уже бывала здесь, когда-то давно, несколько месяцев назад. Комната Майи! Грейс спала в Майиной постели, укрытая одеялом, которое в прошлый раз лежало свернутым на краю. Кто-то снял с нее обувь; опустив взгляд, она увидела, что туфли аккуратно стоят на полу.

– Привет, – негромко сказала Майя. Перекатившись на бок, Грейс увидела сестру, свернувшуюся калачиком на другой половине кровати. – Тебе лучше?

Грейс попыталась сесть. Потерла глаза – веки раздулись от слез; во рту пересохло. Она вспомнила, как брат и сестра вели ее, рыдающую, вверх по лестнице. Потом Майя сказала ей: «Тс-с, спи», а Хоакин укрыл стареньким одеялом. Грейс невероятно растрогалась. А еще ей было ужасно стыдно.

– Да, немного, – ответила она. – А где Хок?

– Внизу. – Майя жестом указала на приоткрытую дверь. – Вот, держи полотенце.

Грейс с благодарностью приложила влажную ткань к распухшим глазам и щекам.

– Спасибо.

– Не за что. – Майя осторожно провела пальцами по ее волосам, распутывая пряди. – Грейс, прости, что взяла твой телефон. Я думала, ты переписываешься с парнем. Я не…

– Все в порядке, – сказала Грейс. Сказала искренне, так, как чувствовала. – Ты не нарочно, знаю. Мне давно следовало вам рассказать. Ты и Хок нашли в себе смелость, а я нет.

– Ты очень смелая, – проговорила Майя, продолжая распутывать волосы Грейс. – Он был у тебя первым?

Грейс кивнула.

– Ты его любила?

– Мне так казалось. А теперь думаю, что, наверное, любила не его, а свою влюбленность в него.

Майя тоже кивнула – понимающе.

– И он не захотел оставить малышку?

– Его родители не захотели. Он сразу же подписал отказ.

– Ох эти мужчины, – вздохнула Майя. – Знаешь, а ведь ничего подобного не случилось бы, будь ты лесбиянкой, как твоя очаровательная младшая сестренка.

Грейс улыбнулась.

– Да ладно тебе.

– Я не шучу, – сказала Майя, хотя по голосу было понятно, что шутит. – Ну хоть секс-то был улетный? Если уж приходится беременеть и рожать, секс должен быть таким, чтобы крышу сносило.

– Было нормально.

Майя презрительно скривилась.

– «Нормально» – худшее слово для описания секса.

Никогда еще Грейс так не радовалась появлению Хоакина, как в эту минуту.

– Проснулась? – Он принес три бутылки воды, всем по одной, и раздал их сестрам. – Как себя чувствуешь?

– Как кусок дерьма, – призналась Грейс. – Причем постоянно.

Майя придвинулась к ней поближе, Хоакин устроился на краешке кровати.

– Прости, если мы заставили тебя думать, что с нами нельзя поделиться твоей тайной, – пробормотала Майя. – Прости, Грейс. Мы оба виноваты. Мы не знали.

– Все в порядке, – прошептала Грейс и сделала маленький глоток. Вода, прекрасная, холодная и чистая, почти смыла все плохое на душе. – Надо было мне раньше вам открыться. – Она повернулась к Хоакину. – Только не считай, что я отказалась от нее так же, как наша мама отказалась от тебя.

Хоакин посмотрел на Грейс, будто на трехголовое чудище.

– С ума сошла? У меня и в мыслях такого не было.

– Можно спросить? – подала голос Майя.

– Конечно. – Грейс сделала еще один глоток.

– Ее зовут Милли? – еле слышно произнесла Майя. – Так говорилось в письме.

Грейс кивнула. Пошарив под блузкой, вытащила цепочку с подвесками.

– Амелия, сокращенно Милли. Но я всю беременность звала ее Персиком. – Она просунула большой палец между подвесками. – Это не бабушкино украшение, я купила его в интернете.

Майя наклонилась и потрогала цепочку.

– Очень красиво. И малышка красавица. Вылитая ты на фото.

– А где ее отец? – поинтересовался Хоакин. – Это Адам?

– О боже, нет. – Грейс слегка выпрямила спину. – Отец – Макс, мой тогдашний бойфренд. – Она на секунду прикрыла глаза от боли, и Хоакин накрыл ее руку своей, а Майя уткнулась подбородком ей в плечо и пробормотала:

– Засранец.

– Сам не понимает, что потерял, – поддержал Хоакин.

– Он был мне нужен. – Грейс теребила подвески, закручивая цепочку. – Я в нем нуждалась, а его не было рядом. В тот вечер, когда я рожала, его выбрали королем школьного бала. Он даже не пришел в больницу.

Майя буркнула в адрес Макса что-то нелестное.

– Что?

– Ничего. Ты с ней видишься? То есть, если новые родители тебе пишут…