Далеко от яблони - [55]

– С какой стати ты меня спрашиваешь? – отозвалась Майя, чье лицо было прикрыто локтем. – Я тебе не мама. К счастью, – пробормотала она себе под нос.

– Это значит «да»? – помолчав, уточнила Лорен.

– Да.

В следующую секунду, однако, Майя вскочила, подошла к Лорен и прижала к себе. Они долго стояли в обнимку – ни Грейс, ни Хоакина Майя так не обнимала, – а потом отстранились друг от друга. Лорен, которая была выше сестры на целую голову, ласково погладила ту по волосам и двинулась прочь.

– К трем вернусь, – сказала она.

– Да уж, лучше возвращайся, не то перееду тебя грузовиком, – пригрозила Майя. – И это не метафора.

– У тебя даже водительских прав нет. – Если Лорен и испугалась, то не слишком.

– Тем хуже. Представь, что я могу натворить. – Напоследок еще раз стиснув ее ладонь, Майя вернулась к бассейну и села рядом с Хоакином.

Он чувствовал себя так, будто оказался на середине прогона театральной пьесы. Что вообще происходит? Хоакин подумал было отозвать Грейс в дом и спросить, в чем дело, но она была занята: сдвинув на лоб солнцезащитные очки и нахмурившись, что-то читала в телефоне. Ладно, решил он, можно пока насладиться бассейном.

Как только Лорен укатила, Майя зашла в дом, но вскоре вернулась. В руке она что-то сжимала.

– Я, конечно, люблю сестрицу и все такое, – вздохнула Майя, вновь усаживаясь у бассейна, – но при ней делать этого не могу.

– Это… ни фига себе! – воскликнул Хоакин, глядя на косячок и зажигалку. – Собираешься курить травку?

– Лечу глаукому. – Майя сунула сигарету в зубы. – Все нормально, не кипеши. Родители ни сном ни духом.

– Господи, это что, трава? – разволновалась Грейс, привстав с шезлонга.

– Динь-динь-динь, ответ засчитан! – Майя постучала себя по обгоревшему носу. – Будешь?

Грейс немного поколебалась, потом села рядом с Майей.

– А ты? – обратилась Майя к Хоакину, щелкнув зажигалкой. – Ты с нами? Устроим чумовое воскресенье?

– Нет, спасибо, – отказался он. – Я за рулем.

– Разумно, – согласилась Майя, наблюдая, как Грейс опускает босые ноги в бассейн. – Только раз косяк мой, чур, я первая.

– Разве тебе не двенадцать или типа того? – поинтересовался Хоакин. – Ты где его вообще взяла?

– У Клер, моей девушки, то есть бывшей девушки.

Хоакин и Грейс переглянулись поверх Майиной головы. У него вдруг промелькнула мысль, что Марк и Линда реагируют на его слова точно так же.

– Вы расстались? – спросила Грейс.

Майя сделала глубокую затяжку.

– Да, мэм, – низким голосом ответила она и, не выпуская дым, передала сигарету Грейс.

Та взяла ее, подержала в пальцах.

– Честно говоря, я страшно давно не курила. – Она как-то странно улыбалась – весело или грустно, Хоакин не понял. – А, какая разница!

– Не парься, – автоматически брякнул Хоакин. Обе сестры на это улыбнулись, и ему стало приятно. – Так мне кто-нибудь скажет, зачем мы собрались, или я должен сам догадаться?

– Да, да, попробуй, – оживилась Майя.

– Прекрати, – одернула ее Грейс, возвращая сигарету. – Ого, хорошо вставляет.

– Ага, у Клер все только лучшее… было.

– Мы здесь из-за вашего разрыва с Клер? – высказал предположение Хоакин. Если он сам должен докопаться до истины, пожалуйста. Ему приходилось задавать и более неудобные вопросы. – В этом причина? – Что до него, так после расставания с Бёрди он хотел только одного – сдохнуть. Вечеринка страданий? Спасибо, но нет. Возможно, девушки устроены по-другому, и, вместо того чтобы целый день смотреть «Нетфликс», не вылезая из кровати и натянув одеяло до самых ушей, им, как пингвинам, нужно сбиваться в тесные группы.

Майя коротко и резко хохотнула.

– Знаешь, а я ведь и забыла, что мы с Клер больше не вместе, вот какой паршивый день вчера был!

Хоакин терпеливо ждал дальнейших объяснений. Когда же их не последовало, со вздохом спросил:

– Что еще плохого случилось вчера?

Майя забрала у Грейс сигарету.

– Ты ему расскажи, – она жестом указала на Хоакина. – У тебя лучше получится.

– Да что, блин, вчера стряслось? – не выдержал он. – И почему дома нет никого из родителей? – Он почему-то всегда представлял, что Майины папа и мама ходят за дочерями по пятам, как утята за уткой, ежесекундно окружая их заботой, следя, чтобы они не оступились и не поранились. – Вы их, часом, не грохнули?

Майя захихикала, потом рассмеялась в голос, а Грейс помрачнела, и Хоакин заподозрил, что либо очень удачно сострил, либо сморозил чудовищную глупость. Когда Майя заплакала, стало ясно, что верен второй вариант.

– Ох, черт, – выдохнул он, глядя, как Грейс обнимает сестру. Косяк в пальцах Майи все еще тлел; дым поднимался вверх длинной тонкой струйкой, а потом закручивался, и когда Грейс шевельнулась, ее рука прорезала тонкую пелену, рассеяв кудрявые завитки по воздуху. – Майя, ты это, прости меня, – пробормотал Хоакин. – Я просто пошутил…

– Брось, все норм, – сказала она, все еще шмыгая носом. К тому, что у него есть сестры, Хоакин пока не привык, но совершенно точно знал: довести младшую сестренку до слез – первый пункт в списке под названием «Никогда этого не делай».

– Говори уже, – тихо сказала Грейс. Из-за того, что она прижималась щекой к волосам Майи, это прозвучало еще глуше.