Далекие острова - [42]

Ораторскому мастерству я научился у адмирала Крола. Иногда мне казалось, что я говорю его словами. Нельзя жалеть офицеров. Они от этого становятся податливыми и гибнут в первом же бою. Их нужно стукнуть, как можно сильнее, чтобы выбить из головы великосветскую чушь.

— С завтрашнего дня у вашего подразделения подъем на полчаса раньше. Егеря отрабатывают погрузку в шлюпки. Не успеваете за полчаса, остаетесь без завтрака. И так будет каждый день пока не научитесь. Идите во взвод и сейчас же объявите о моем приказе.

— Слушаюсь.

Муки вытянулся струной, отдал честь, развернулся на каблуках и вылетел за дверь.

Первое время я плохо спал. Меня беспокоили плеск волн за кормой, качка и шаги ночного патруля. На корабле все не так. Здесь другие запахи, другие звуки. Ложился я рано, почти сразу после отбоя, и быстро проваливался в сон, но начиная с пяти утра просыпался каждые пол часа. Сол сказал, что это от нервов и предложил мне снотворный порошок. Я отказался.

На следующее утро я стоял на корме с полной боевой выкладкой. Во время учебной тревоги не ставят направляющих. У каждого отделения есть раз и навсегда закрепленная за ним шлюпка. Во время десантной операции каждый моряк знает куда ему бежать. Егеря были приписаны к шестой, седьмой и восьмой шлюпкам. Но на то и существуют учебные тревоги, чтобы менять правила. Когда из люка появились первые моряки, я занял место справа по ходу движения и стал направлять отделения.

— Первое отделение! Вторая шлюпка по правому борту.

Вылезая на палубу, егеря сначала пугались, увидев меня, но услышав команду, бежали со всех ног выполнять приказание.

— Второе отделение! Пятая шлюпка по левому борту!

Первое отделение выполнило команду безупречно, второе перепутало шлюпки, третье налетело на второе, случилась каша, но в результате уложились в двадцать минут. Муки, когда увидел меня, покрылся красными пятнами. Он стоял внизу, подгонял егерей и не думал, что я стану свидетелем его очередного позора.

— Построиться, — скомандовал я.

— Взвод! Становись! Старший офицер!

Егеря построились и подтянулись.

Муки, чеканя шаг, вышел вперед и отдал честь.

— Господин супер-лейтенант-моринер! Четвертый взвод седьмой десантной морины построен.

Непривычная форма доклада резала слух.

— Моринеры! — громко сказал я, — Я не оговорился, теперь вы служите в десантной морине. Больше нет разделения на егерей и десантников. В бою может случиться всякое! Ваш корабль может быть подбит, вашу шлюпку может разбить, может заклинить спусковой механизм. Каждый из вас должен быть готов в любую минуту выполнить приказ командира. Сегодня вы показали на что способны. Мы идем в далекий и опасный поход. Мне нужно, чтобы вы действовали, как единое целое, чтобы в трудную минуту я мог положиться на вас. Завтра мы все повторим, и будем отрабатывать посадку в шлюпки до тех пор, пока не научитесь. Вольно. Разойтись.

— Видел Ваши утренние упражнения, — сказал мне перед завтраком капитан, — спасибо за развлечение. Если Вы намерены каждое утро устраивать под окнами моей каюты такой цирк, я начну продавать входные билеты.

Все офицеры уже собрались и ждали меня и Муки. Всем было весело.

— Выручку пополам, — отпарировал я, садясь за стол.

Сегодня на завтрак подавали рыбные котлеты, заливное из тунца и отварного кальмара в соусе.

Настроение у всех было приподнятое. Офицеры много говорили, шутливое замечание капитана настроило всех на дружеский лад.

Корабельный доктор опять задавал кучу вопросов и даже пытался, что-то записывать. Мне он сразу не понравился, было в нем, что-то фальшивое. Он несколько раз ненароком бросал на меня заинтересованный взгляд. «Наверно, хочет о чем-то поговорить», — подумал я.

После завтрака артиллеристы устроились играть в шахматы, младшие офицеры отправились проверить личный состав, а мы с Бадом перешли в мою каюту пить кофе.

— Перед самым отплытием со мной говорил капитан из разведки, тот, из адмиралтейства, — сообщил я.

— Он, был на судне?

— Да. Заглянул перед отходом.

Мы пили кофе и курили папиросы. Я открыл иллюминатор и закрыл дверь в спальню, чтобы постель не пропахла табаком

— Что он сказал? — спросил Бад.

Я нащупал в кармане золотой. У десантных офицеров есть такое правило, брать из жалования одну золотую монету и класть в карман на время операции. Кто-то прячет в нагрудный, надеясь, что шальная пуля попадет в золотой и и не убьет владельца. Я всегда клал в боковой и использовал монету, как талисман. Пока мы не вернемся, пусть себе лежит.

Я потер золотой на удачу, и рассказал Баду все, что знал.

На восьмой день похода погода испортилась, зарядили дожди. На одиннадцатый день мы причалили к «базе подскока». Последнее время я отчаянно тосковал по твердой земле и надеялся прогуляться по берегу, но моим мечтам не суждено было сбыться. «Базой подскока» называют секретную военную часть, в которой суда, идущие в дальнее плавание, могут дозаправиться, получить топливо и провиант. По сути, это огромный, хорошо охраняемый склад. Как правило, такие базы строят на отдаленных островах, но в этот раз «базой подскока» оказалось большое грузовое судно категории С.