Далёкие милые были - [18]

Зал аплодировал, и я понимал, что хлопают больше мне. Все эти мои шалости на сцене пошли от дяди Карандаша. Дядя Карандаш уже где-то поселился во мне.

Встретил дядю Мишу Соловейчика:

– Маргаритка не приехала?

– Барышня ваша, молодой человек, живёт в городе Одессе. Врач посоветовал ей морской климат. Вернётся, по всей вероятности, через год.

У папы на работе большое торжество – спортобществу «Динамо» двадцать пять лет. Папу наградили грамотой и очень красивым значком в футляре-шкатулке из карельской берёзы.

Перед Новым годом в кинотеатре «Художественный» на Арбатской площади шёл фильм «Молодая гвардия». Наша коммуналка совершила культпоход в кино: трое Набатовых, двое Лиховых, тётка Груша и я. Зина Набатова взяла шесть билетов, меня прихватили с собой и провели как малолетку бесплатно.

Я был потрясён, запомнил каждую сцену в этом фильме, каждого молодогвардейца. На переменках в школе я рассказывал, как воевала «Молодая гвардия». Я засыпал и просыпался с его героями, представлял себя на месте Радика Юркина и думал, смог бы я так же вот, как и он. Больше всех меня тянул к себе Серёжка Тюленин. Очень хотелось быть таким же, и я радовался, что меня зовут Сергей – и он Сергей.

Новый год у тёти Нюры. Всем своим дядям и тётям я рассказывал это кино и даже кое-что показывал. Родственники очень серьёзно (с перебором) охали, кивали головами, особенно тётя Катя – жена дяди Вани. А муж Нины Лёша всё хехекал: «хе-хе» да «хе-хе», даже там «хе-хе», где совсем и не надо хехекать.

На Арбате пять кинотеатров. Самый знаменитый – это на Арбатской площади «Художественный». Второй – «Наука и знание» – находился в ресторане «Прага», вход был с Арбата по крутой лестнице. Третий близко от дома – «Юный зритель», а четвёртый – просто во дворе, вход с Арбата, дом 51. Пятый был на Плющихе, за Садовым кольцом, кинотеатр «Кадр». Кинотеатров для Арбата было многовато, а вот фильмов мало, но зрительный зал всегда собирался – фильмы ходили смотреть по нескольку раз.

После «Молодой гвардии» я просто бредил кино. Лишних денег в семье не было, но Вовка Набатов подсказал: надо собирать пустые бутылки и сдавать – вот и деньги. Вовке было больше на пять лет, и я относился к нему как к старшему брату. Он такой ушлый – и места приметил в нашем дворе и соседних, где выпивохи оставляли пустые бутылки, и даже время определил, когда пора было обходить заветные углы.

Весной мы с Вовкой в «Науке и знании» смотрели кино «Миклухо-Маклай». В институте Тарасевича, что наискосок от нашего дома, был вечер, на котором много говорили, много пели, а потом показали фильм «Зигмунд Колосовский». В «Юном зрителе» мы смотрели «Чапаева», а в «Арсе» – «Подвиг разведчика». Мне так понравился этот фильм, что через два дня я опять пошёл на него. Почти все ребята с нашего двора смотрели эту картину, мы стали говорить, как герои этого фильма: «У вас продаётся славянский шкаф?» или «Вы болван, Штюбинг».

В Москву пришла весна. Первыми о её приходе дали знать московские девчонки. Как только они закрутили верёвочку и стали прыгать через неё – всё, зиме конец! Пришла весна! (Это самая верная примета.)

В нашем дворе было много ребятни, но как школы были раздельные, так и во дворе девчонки играли отдельно от мальчишек. Сколько же игр было?!. Конечно, у мальчишек первая игра – футбол. Но мяча не было – не только футбольного, никакого не было. Играли каким-то тряпочным тюком или, на худой конец, консервной банкой. У девчонок были мячики, но какие-то маленькие, они ими играли в штандер или в круговую лапту. Мальчишки постарше играли на деньги в «расшибец» или в «пристенок». На деньги сосед мой Вовка Набатов тоже играл и часто выигрывал – ловкий был.

Очень азартной и по-хорошему спортивной была игра «в отмерного». В ней были прыжки с места или с разбега, и двойные, и тройные прыжки. А салочки или, чуть сложнее, салочки-пересекалочки! «Казаки-разбойники», «чиж», «двадцать палочек», «города», «ножички»! А считалочки: «Эники-беники ели вареники…», и другая «На золотом крыльце сидели царь, царевич, король, королевич…». В дождливую погоду девчонки собирались в первом подъезде, играли в «садовники». Я с ними раза два тоже играл.

– Я садовником родился, не на шутку рассердился – все цветы мне надоели, кроме… фиалки!

Девочка-фиалка отвечала:

– Я!

– Что такое?

– Влюблена!

– В кого?

– В лилию!

Лилия отвечала:

– Я!

И опять:

– Что такое?..

У двух ребят были самодельные самокаты, собранные из пары досок и пары подшипников. Это, считай, настоящий личный транспорт – направляемое мальчишеской энергией (и гордостью) юркое средство передвижения. Грохот от самокатов разносился на весь Сивцев Вражек, как от автомобилей без глушителя. Гонять они могли только по тротуару, по мостовой сильно не разгонишься – московская булыга не даёт. Велосипед, или по-дворовому велик, был только у Бендика (так звали Эдика Бендикова).

Клички во дворе имели все ребята. Вовка Набатов был Киса, у других мальчишек клички: Монах, Ванечка (хотя паренька звали Толей), Жирки, Спичка, Рыба, Кельмэнде (с татарского «иди сюда»), Тля-Тля, Коля́, Хопёр, Парша́.

У нашего подъезда появилась легковушка «Победа», на ней ездил врач-психиатр, профессор Довбня Богдан Евгеньевич. Он жил с женой и двумя дочками в отдельной квартире, на один лестничный пролёт выше нас. Среди жильцов дома он считался очень богатым.