Далёкие милые были - [19]

Перед Первомаем в школе прошёл сбор дружины, в школьном дворе организовали торжественную линейку: красное знамя, барабан, горн. Нас, первоклашек-октябрят, тоже построили. Председатели советов отрядов сдавали рапорты председателю совета дружины, а он сдавал рапорт старшей пионервожатой школы. Затем старшая пионервожатая зачитала обращение к лучшему другу советских детей товарищу Сталину. Там говорилось, что, вместе со всем народом идя навстречу семидесятилетнему юбилею великого вождя всех трудящихся, пионеры всей страны, в том числе нашей школы № 61 Киевского района города Москвы, обещают учиться на «хорошо» и «отлично».

Первомай! Музыка! Знамёна! Портреты!.. Красная площадь, я с папой, точнее, на папе, машу большим красным бумажным цветком Сталину… а он разговаривает с каким-то дядей с портрета – до слёз обидно.

Я обещание пионеров и октябрят товарищу Сталину выполнил: первый класс закончил без троек – четвёрки и пятёрки у меня! И… полетело беззаботное лето. «Динамо», городошная секция – с удовольствием ставил разные фигуры, чтобы их разбивали дяди, самому мне метать биту было ещё тяжеловато. В июле – на вторую смену в лагерь «Руза». В августе Смоленщина с мамой и братиком Сашкой. Впервые сел на лошадь. Деревня убирала сено. Стоговали – малые копны свозили к большому стогу. Подавали сено на стог и принимали наверху взрослые, в основном женщины. А на лошадях, которые волоком тащили копёшки, сплошь ребятня.

Перед школой пришла в гости тётя Нюра и подарила мне книжку сказок. Картинки в ней я сразу же узнал – такие же, только больше, висели в «Юном зрителе», в кинотеатре: и Баба-яга в ступе, и Иван-царевич на Сером Волке со своей Еленой Прекрасной.

Высотка на Смоленке уже хорошо поднялась. В «Науке и знании» мы с Колькой Николаевым, одноклассником, смотрели «Белый клык», а в фойе кинотеатра был выставлен макет будущего высотного здания Министерства иностранных дел. Мы долго ходили вокруг макета, любовались. Вдруг Колька спросил:

– А оно не свалится на наш Сивцев? – и продолжил: – Если завалится, то все дома раздавит.

Я стал возражать:

– А ты видел, какую яму под него вырыли? Этажей шесть, а может, и семь вниз – как оно завалится?

Колька жил в первом подъезде нашего дома, на несколько метров ближе к высотке и серьёзно беспокоился:

– Если завалится, нам первым крышка.

– Не бэ[8] – не завалится.

В нашем дворе появились две новенькие девочки: беленькая Лена была из первого подъезда, другая, чёрненькая Соня, проживала в отдельном одноэтажном доме в углу двора. Они мне обе понравились. Соня всегда была очень нарядная – другие девочки даже на праздник так не одевались, как она по будним дням. Она не бегала по двору, не прыгала через верёвочку, наверное, берегла дорогие юбки и платьица. Зато никто не мог переглядеть её, играя в «моргалки». Я попытался было переглядеть её, не моргая, губы даже кусал, чтобы продержаться, – ничего не вышло. Может быть, это потому что мы только смотрели, или, проще, «зенки пялили», а она всё время что-то думала про того, на кого смотрела, и глаза её меняли выражение от печального до весёлого, но не моргали.

А златовласка Ленка была совсем другой. Она не говорила, а как-то быстро щебетала и даже могла одновременно и щебетать, и хохотать. И ходила она, как-то пританцовывая, даже руки её двигались в каком-то собственном танце. И голову она склоняла набок, как никто не склонял, и вдобавок хлопала зелёными глазками. А если играла в какую-нибудь игру, «в штендер» или «прыгалки», то всегда с каким-то радостным визгом.

Школа, второй класс, во дворе снова линейка. Горн, барабан, знамя. Директор школы Эльманович – высокая, худая, голова с проседью, лицо с вялыми щеками и тяжёлым, мужским, подбородком, одета в серый костюм с галстуком – оглядела все классы и произнесла речь. Она говорила, что мы, школьники, вместе со всем советским народом должны поставить высокие цели, взять высокие обязательства и выполнить их, идя навстречу семидесятилетнему юбилею любимого вождя всех трудящихся, знаменосца мира Иосифа Виссарионовича Сталина. Комсомольцы и пионеры нашей школы должны проявить трудолюбие и настойчивость, чтобы не было ни одного отстающего ученика, ни одного второгодника. Это будет лучшим подарком вождю и учителю товарищу Сталину.

После директора вышла старшая пионервожатая и писклявым голосом прокричала:

– Пионеры! К борьбе за дело Ленина – Сталина будьте готовы!

– Всегда готовы, – прогремела линейка.

В кинотеатре «Арс» посмотрел «Трактористов», а в «Юном зрителе» – «Парень из нашего города». И в том, и в другом фильме играл артист Крючков. Потом я ещё видел фильм «Котовский», где Крючков снялся сразу в двух ролях. Во дворе с ребятами часто повторяли, цедя сквозь зубы: «Кто-то что-то сказал?..»

В школе появился новый учитель физики, про него сразу заговорили. Вовка Набатов поведал, как его одноклассника (тот стрелял скрученными бумажными пульками из рогатки в виде тонкой резинки, укреплённой на большом и указательном пальцах) физик «запустил в стратосферу». Схватив за шкирку, он вытянул ученика из-за парты и протащил к выходу из класса, раскрутил волчком и дал пендаля́ коленом под зад так, что тот лбом вышиб дверь и вылетел в коридор. Позже Вовка показал мне нового учителя – он шёл по коридору в начищенных сапогах, наглаженных форменных штанах, в гимнастёрке без погон, по талии ремень со звездой на пряжке.