Дагестанские святыни. Книга вторая - [19]

Между тем волнения в горах продолжались и после разгрома Мехтулы и Кайтага. Владетели Дагестана (кроме шамхала и кюринского хана) готовили новую акцию, распределив, кому и куда идти. Они решили воспрепятствовать строительству крепости Внезапной. «Сильные акушинцы со своей стороны угрожали тем, которые хотели оставаться верными русским».

Ермолов начал борьбу с мятежниками. Сначала Мадатов, поставленный им во главе экспедиционного отряда, усмирил Табасаран, затем покорил Кайтаг и отстранил от власти уцмия Адиль-хана, который бежал в Акуша, а затем укрылся в Аварии.

Теперь очередь была за Акуша-Дарго, состоявшем из пяти союзов сельских общин (Акушинского, Усишинского, Мекегинского, Мугинского и Цудахарского) и его столицей Акуша. Это было, по словам В.Потто, «знаменитое в горах любовью к независимости и гордым, воинственным духом» общество. По его же словам, как отметили и выше, «акушинский народ нанес страшное поражение» Надир-шаху «в кровавой битве под Иран-Харабом, что значит «Гибель Ирана», «акушинцы после этой победы слыли в горах непобедимыми и как сильнейший народ привыкли с давних пор вмешиваться в посторонние распри и играть в событиях первенствующую роль». Этот народ и предстояло теперь покорить Ермолову. К этому времени Акуша-Дарго действительно стояло в одиночку против России. Россия покорила все Каспийское побережье, из своих земель были изгнаны уцмий Кайтага, Гасан-хан Мехтулинский и Шихали-хан Дербентский, лишенный генеральского чина аварский хан. Все они «стояли перед всем живым свидетельством грозящих опасностей».

В такой обстановке у дагестанских владетелей возникает идея объединиться в союз и противостоять проникновению Ермолова в горы и строительству здесь опорных пунктов, какие он поставил в Чечне и на Кумыкской плоскости. Во главе движения стояли «гордые акушинцы», и «акушинская земля должна была сделаться ареной кровавого столкновения». Акушинс-кий кадий принял на себя главное руководство, ему помогали аварский хан, уцмий, Сурхай-хан II Казикумухский, Шихали-хан Дербентский, располагавший значительными суммами, которые он получил из Персии.

Акуша-Дарго в это время на самом деле было наиболее сильной и активной политической единицей в Дагестане, и не без основания Ермолов писал, что «акушинцы служили твердою опорою всем прочим народам и могущественным своим влиянием их против нас (России. – Б.А.) вооружали». Уместно здесь привести и слова другого очевидца – полковника Н.Н.Муравьева-Карсского, посланного Ермоловым в Тарки начальствовать над двумя батальонами, завершить строительство Таркинской крепости и наблюдать за непокорными жителями. Он писал, что акушинцы богаты, многочисленны и сильны в Дагестане. «Общество сие отличается от прочих образований своим мудрым правлением и силою, всегда имело большое влияние на все другие общества и владения Дагестана, так что оно даже имело у себя в залоге сыновей владельческих (шамхалов сын находился в залоге до 1818 года). Многочисленные войска акушинцев считались непобедимыми до вторжения к ним Александра Петровича (Ермолова. – Б.А.)». Поэтому Ермолов писал, что «народ дагестанский Акушинцы» является «виновником всех беспокойств, и так далеко простирается его дерзость, что … я должен непременно идти для наказания сего народа».

Целью дагестанских владетелей было, объединившись в союз, отстоять общую независимость, восстановить весь политический строй Дагестана в том виде, в каком он существовал до появления русских, освободить все владения, занятые русскими. Было решено сначала разорить владения преданных России кюринского хана и шамхала. Ненависть к ним была настолько велика, что мать аварского хана, выдавшая за шамхала двух дочерей, писала к акушинскому кадию, чтобы тот постарался захватить шамхала живым и «доставил ей удовольствие напиться его кровью».

Конечно, в таких условиях новый поход в Дагестан был неизбежен. Успешно ведя военные действия в Чечне, Ермолов поспешил приступить к решительным действиям. Дав указание генералу Мадатову, находившемуся в Кайтаге, форсированным маршем идти к границам Акуша, сам он 11 ноября 1819 г. в холодную, буранную погоду пошел к Таркам. Мадатов, прибыв в Карабудахкент, послал к акушинцам прокламацию, в которой требовал аманатов и выдать пленных. Акушинцы ответили отказом. Они писали Ермолову: «Знай, что мы люди вольные, у нас нет эмиров, и нет могущественных владельцев в наших деревнях».

Сильные отряды акушинцев двинулись к границам шамхала, который, по словам Н.Н.Муравьева-Карcского, «боялся своих поданных и соседей Акушинцев». Акушинцы, которых, по данным В.Потто, было 25 тыс., могли преградить единственную дорогу, идущую в горы в этом месте. В такой обстановке Ермолов «мастерскими переговорами, то льстя, то угрожая акушинцам, задерживал их движение, усыпляя их внимание», и дал возможность отряду Мадатова, двигавшемуся из Кара-будахкента, занять выгодную позицию, и тем самым «дорога в Акуша была открыта».

Движению русских войск акушинцы не препятствовали. Проводники «охотно показывали, не веря успеху их предприятия и, быть может, желая именно заманить русских в глубь горной страны». Как писал В.Потто, «как бы в насмешку показывали они места, где были разбиты войска шаха Надира, дороги, по которым они бежали». «Таково было мнение о могуществе акушинского народа, – говорил Ермолов, – и немало удивляло всех появление наше в сей стране». И сам Ермолов в своих «Записках» отмечал, что «акушинский народ сильнейший в Дагестане и воинственный».