Дачный роман - [24]

— Это из-за меня? — беззаботно поинтересовался Джефф.

— Такое случается. — Кэйт пожала плечами, спиной чувствуя, что он рассматривает ее перепачканные в глине руки, волосы, халат. Еще она гадала, успел ли он обнаружить у дочери запретные сказки. Может, стоит первой сказать о книжках? — А где же Флэннери? — вместо этого спросила она.

— Дети в гостиной. Вместе с кошкой.

Кэйт показалось, она уловила в его тоне раздражение. «Он собирается устроить мне разгон», — решила Кэйт, внутренне готовясь к буре. Несмотря на все благие намерения, у нее так и не повернулся язык сообщить Флэннери, что сказки для ее новой подруги — табу. Может, потому, что Кэйт сама была ошарашена подобным запретом. Контролировать фантазию ребенка — дикость. И если Джефф Пэрриш упрекнет ее в чем-то, она не замедлит ему это сообщить.

— Что-нибудь не так? — начала она первая, видя, что Джефф по-прежнему мрачно молчит.

Его глаза метали молнии.

— Вчера вечером… ты же знала, что делала, не так ли?

— Не понимаю, о чем вы, — заметила Кэйт.

— Черта с два не понимаешь. Я говорю о книге. О той проклятой книге, которую ты сунула мне в карман.

— «Первоисточник»? — Она заморгала, сбитая с толку таким неожиданным поворотом дела. Так, значит, он не нашел книг Флэннери. Значит, это ее глупый импульсивный жест так расстроил его?

— Посмотри на меня! — почти закричал он. — Я развалина! Я не спал всю ночь. Читал твою чертову…

Кэйт не сумела сдержаться. Уголок ее рта дрогнул, и она от души расхохоталась.

Джефф метнул на нее уничтожающий взгляд, затем продолжил исповедь:

— Но что хуже всего: когда я прочел то место, где Роарк взрывает построенный по собственному проекту дом, лишь бы не допустить, чтобы его проект изгадили бюрократы, я отложил книгу в сторону, отправился в мастерскую и другими глазами посмотрел на мой проект нового корпуса больницы. И в первый раз понял, что он собой представляет — бездарная мешанина, рассчитанная лишь на то, чтобы провести ее через приемные комиссии!

Кэйт перестала смеяться. Ее руки продолжали автоматически месить глину, но она не замечала этого. То, что произошло с Джеффом, было отчасти ее виной. Она дала Джеффу эту книгу, чтобы слегка поддразнить его, посмеяться над его излишней «правильностью». Но никогда, даже в самых смелых своих мечтах, она не смела предположить, к чему это приведет.

— Я порвал все чертежи, — продолжил он, — выбросил их в мусорную корзину и все начал заново. Идея нового проекта еще не совсем мне ясна, но он будет отличаться от того, что я делал раньше. Он будет другим — другим и… настоящим.

У Кэйт будто гора спала с плеч.

— Это же прекрасно, Джефф! — воскликнула она. — Я так рада… так счастлива…

— Зря. Я знаю людей в приемных комиссиях. Как только я предложу им подобный проект, они взбесятся. Угадай, даст ли мне хоть кто-нибудь после этого работу?

— Не волнуйтесь так. — Кэйт почувствовала, что сама начинает нервничать. Вскочив со скамьи, она подошла к нему, пробравшись между чанов, полок и коробов. — Не умирай, пока живешь.

— Легко сказать. Это ты своим ученикам-йогам говоришь, да? — Глаза Джеффа лихорадочно блестели. — Кое-чего тебе не следовало делать. Не следовало брать с полки эту проклятую книгу. Не следовало выводить меня из того ступора, в котором я находился!

Его рука нашла запястье Кэйт. Он повернул ее к себе так резко, что задетая им канистра упала на пол.

Вздрогнув, Кэйт тем не менее нашла в себе силы посмотреть ему прямо в глаза.

— Я думала, мы друзья… — прошептала она.

— Я тоже.

Джефф колебался лишь мгновение. Потом его руки обняли ее талию, а губы нашли рот, закрыв его в яростном поцелуе, заставившем Кэйт мгновенно потерять голову. Ум приказывал ей бороться, но тело уже не слушалось. Пламя желания вспыхнуло в груди, и мерцающие звезды любви заплясали в глазах. Руки обвились вокруг его плеч, и она прижалась к Джеффу Пэрришу с такой силой, будто он был последней надежной опорой во всей разлетающейся вселенной.

— Это… немного не та дружба, которую я имела в виду… — выдохнула она, когда спустя вечность губы их разъединились.

— Не та. — В его глазах светилась нежность и отвага. Кэйт сделала героическое усилие собрать последние остатки здравого смысла.

— Это безумие, Джефф, — зашептала она. — Ты и я… у нас нет общего будущего. Ничего нет…

— Послушай меня, Кэйт. — Он крепко обхватил ее за плечи. — Я тоже не знаю, чем все это закончится. Я был бы циничным лгуном, если бы обещал тебе что-нибудь сейчас. Могу сказать только одно: с тобой я снова чувствую себя живым, и никто, ничто на свете не заставит меня от этого отказаться.

Кэйт вся трепетала в его объятиях. Ликование боролось в ней с отчаянием. По крайней мере он честен с ней. Больше никаких банальностей. Никаких пустых обещаний. Никаких гарантий, никаких «может быть» и «если».

В один прекрасный день Джефф Пэрриш разобьет ей сердце. Но у нее нет сил уйти от него теперь.

— Отпусти меня, — прошептала она.

Руки Джеффа разжались, он тут же отшатнулся. Кэйт заметила выражение ледяного цинизма, промелькнувшее у него в глазах, потом увидела, как оно тает — Кэйт сделала шаг к нему навстречу. Ее сердце воспарило ввысь, как птица, когда он снова прижал ее к себе, нежно и страстно.