Да здравствует карнавал - [13]

Они шли по узким улицам города, впереди Густав Паулиц с Мариной и Сашей вел неторопливую беседу, за ними шел Олег с кинокамерой в руках, время от времени останавливаясь и снимая любопытную деталь, эпизод или открывшийся пейзаж. Он чувствовал себя охотником за выразительными кадрами. Последним шел Коля Затейкин, погруженный в страдание. Прохожие почтительно раскланивались с Паулицем и провожали компанию любопытствующими взглядами.

На улицах уже ясно были видны приготовления к празднику. До начала карнавала, приуроченного к празднику Пятидесятницы, оставалось четыре дня, но горожане уже украшали фасады домов, развешивали гирлянды и наряжали забавные чучела. Мимо съемочной группы двое парней провезли тележку с огромной бочкой, и Олег, отскочив в сторону, немедленно зафиксировал это на пленку. Туда же попала замеченная им виселица с подвешенным чучелом, набор холодного оружия в одной из лавок, а также свинья, развалившаяся по случаю жары в грязной луже посреди улицы.

— Мои вкусы остались в древнем мире, — отвечал Паулиц на один из вопросов Саши. — Ведь именно тогда человеческий разум достиг вершин гармонии. С тех пор все только разваливается.

— Сами-то вы рады карнавалу? — спросил Саша.

Паулиц весело рассмеялся.

— Конечно! Хотя это действительно напоминает вакханалию, но в нем живет дух древнего свободомыслия…

Вдруг он остановился и помрачнел. Заметив это, Саша проследил его взгляд и повернулся, чтобы увидеть, что его расстроило.

На перекрестке, у стены дома, сидела на земле светловолосая девушка в какой-то пестрой бесформенной мешковине. Безмятежно и радостно смотрела она по сторонам, то и дело пытаясь что-то сыграть на дудочке, которую держала в руках. Ничего, кроме мерзких звуков, у нее не получалось.

— Кто это? — спросил Саша заинтересованно.

Какой-то мальчишка, проходивший мимо, вдруг выхватил у девушки ее дудочку и побежал прочь. Девушка вскрикнула, вскочила, обнажив босые ноги, и хотела было побежать за ним, но Коля Затейкин перехватил маленького вора на бегу, отобрал у него дудочку и дал ему легкий подзатыльник.

Девушка чуть настороженно застыла у стены, не зная, что ей ждать от группы незнакомых богачей, у которых оказалась ее дудочка.

— Это Катарина, гадалка, — со странным волнением в голосе произнес Паулиц. — Я зову ее Кассандрой, потому что она всем предсказывает несчастья.

— Олежек, это кадр, — заявил Саша и шагнул к девушке.

Паулиц, придержав за руку Марину, остался стоять на месте. Девушка неуверенно заулыбалась. При ближайшем рассмотрении она оказалась даже симпатичной, волнистые светлые волосы обрамляли круглое лицо с прямым носом и огромными глазами. Она никак не походила на гадалку.

Саша взял дудочку у Коли и протянул ей.

— Вот ваша дудочка, — сказал он ласково.

Катарина кивнула головой, улыбнулась и взяла дудочку.

— Сыграть? — спросила она.

— Давай, — кивнул Саша и щелкнул пальцами для Олега.

Тот и сам уже понял, что разворачивается эпизод, снял очки и поднял камеру.

Катарина опять села на землю у стены, счастливая от всеобщего к ней внимания. Загадочно глядя на Сашу, она поднесла дудочку к губам, дунула, издав чудовищные скрипящие звуки, и сокрушенно развела руками.

— Сегодня что-то не получается. Погода не та, наверное…

Саша усмехнулся.

— Какая милая оборвашка, — заметила Марина, стоя рядом с Паулицем в стороне. — Откуда она взялась?

— Ее ненавидит весь город, — понуро сказал Паулиц. — Она пророчит всякие неприятности. Сейчас бегает по городу и утверждает, что карнавал не состоится.

— А ее пророчества что, сбываются?

— Как когда… — Паулиц пожал плечами.

Марина усмехнулась, глядя на него.

— Я замечаю, что вы к ней неравнодушны.

Паулиц глянул на нее с некоторым удивлением, усмехнулся и кивнул головой.

— Так оно и есть, наверное… Мне жаль ее.

Саша меж тем пытался разговорить маленькую колдунью.

— Ты зачем людей пугаешь? — спрашивал он.

— Да потому что они все дураки, — отвечала Катарина весело и охотно. — Они все карнавала ждут, а карнавала и не будет!

— Это почему же? — поинтересовался ко всему равнодушный Коля.

— Откуда я знаю, — пожала плечами Катарина. — Не будет, и все. Сами увидите.

— А ничего нельзя сделать, чтоб он все-таки состоялся? — продолжал расспросы Саша.

Катарина помрачнела.

— Нельзя…

Густав Паулиц шагнул к ней и сказал девушке:

— Не говори так, Катарина! Людям нужен карнавал, и он будет!..

Он очень серьезно это произнес, хоть ребята и продолжали легкомысленно посмеиваться. Катарина глянула на Паулица испуганно, покачала головой и сказала:

— Нельзя, Густав!.. Будет большая беда!..

— Замолчи! — приказал ей Паулиц, но почувствовав, что несколько перешел грань допустимого, виновато добавил: — Этим она только раздражает людей, и это может плохо кончиться для нее.

— Это профессиональный риск всякой гадалки, — философски заметил Саша.

Коля присел рядом с Катариной и попросил ее:

— Слышь, ты, Чучундра… Мне погадай?

Он протянул ей левую руку, и девушка, рассмеявшись, ткнула в нее указательным пальцем.

— Тебе голову отрубят!..

— Вот спасибо, — сказал Коля. — А то, понимаешь, болит, сил нету…

Катарина радостно рассмеялась.

— А мне? — спросил Саша.