Да сгинет день... - [70]
Но какие бы Джин ни произносила слова, в глубине души она сознавала, что попрежнему любит Энтони, а к этому примешивалось мучительное сознание, что она в какой-то мере виновата в происшедшем. Если бы она не мучила так бедного Генри, этого бы никогда не случилось. А теперь — такой скандал. О, господи! Что, если поверят, будто она в самом деле была на квартире у Энтони в столь поздний час?
Так впервые за свою веселую молодую жизнь Джин лицом к лицу столкнулась с неумолимой действительностью.
Энтони в необычайно подавленном настроении возвращался домой. Мучительная тревога терзала его сейчас еще больше, чем когда он ехал в Эвонд-Раст. Ёму было ясно, что Джин не верит его рассказам, будто Генри без всяких оснований напал на него. А ведь и суд может посмотреть на это так же, как Джин. Более того, судья или присяжные вполне могут прийти к неправильному выводу, что Джин была у него. Отношения, которые сложились между ними тремя, события вчерашнего вечера, то обстоятельство, что он был с Джин на балете, окурки сигарет, две чашки с недопитым чаем, заявление Босмена, особенно о слышанном им крике, медицинская экспертиза, характер нанесенных покойному повреждений — все наводило на мысль, что Джин была у Энтони и он не хотел, чтобы Босмен ее обнаружил, скажем, раздетой. «Он был такой тихий, миролюбивый, этот бедняга Генри», — сказала она. Поверит ли суд, даже если сочтет Босмена виновным в нападении, — что драка произошла не потому, что Энтони силой помешал непрошенному гостю войти в заднюю комнату? А коль скоро он его все-таки не пускал, то почему? Раз Джин не было там, чье же таинственное присутствие вынудило его прибегнуть к силе?
Что можно придумать, чтобы создать видимость тайны и скрыть тайну настоящую?
XLVIII
В понедельник утром изумленная публика увидела в газетах крупные заголовки, извещавшие о случившемся:
А вечером на первых страницах газет появилось сообщение на три колонки:
Энтони Грант (28 лет), городской юрист, предстал сегодня перед мировым судьей в зале суда на Каледон-сквере. Председательствовал мистер Хьюз. Несмотря на сильный дождь, зал был битком набит задолго до начала заседания. Присутствующих, однако, ждало разочарование: прокурор поднялся и попросил отложить слушание дела на две недели, считая с сегодняшнего дня, ибо только через две недели он сможет приступить к допросу обвиняемого по делу об убийстве кейптаунского адвоката Генри Босмена.
Мистер Хилл выступил от имени обвиняемого и попросил разрешения взять его на поруки. Прокурор сказал, что он не возражает, учитывая обстоятельства дела. Сумма, под которую обвиняемого отпустили на поруки, была установлена в пятьсот фунтов стерлингов.
На этом заседание суда окончилось. Тем не менее собравшаяся в зале огромная толпа еще долго не расходилась, ожидая, повидимому, какого-то дальнейшего развития событий. Прошел слух, что дело будет слушаться в другой комнате, и началась беготня по коридорам.
Мало-помалу публика, однако, поняла, что больше ничего интересного не предстоит, и зрители, среди которых было много хорошо одетых женщин, начали расходиться.
Обвиняемый, представший перед судом в строгом сером двубортном костюме, казался вполне спокойным, как если бы происходящее нимало его не касалось, только слегка побледнел, когда по его делу выступал судья.
Покойный — известный кейптаунский адвокат, который...
В другой статье содержался краткий отчет о состоявшемся утром заседании Верховного суда, на котором судьи, юристы и адвокаты отдали последний долг Босмену. Председатель суда в своей речи охарактеризовал его как «человека, который несмотря на свою молодость, уже успел проявить большие способности и которого ждало блестящее будущее».
Вполне понятно, что дело Гранта должно было явиться величайшей сенсацией среди судебных дел за многие годы. И не только потому, что такой случай, когда юрист убил адвоката, был в своем роде единственным. Но и потому, что в этом деле замешаны Хартли — одна из наиболее известных семей города. И все так называемые «друзья» Джин, завидовавшие ее высокому положению на социальной лестнице, сейчас с восторгом смаковали скандальные подробности, связанные с ее именем.
Две недели спустя началось предварительное следствие; среди улик, рассмотрением которых оно занялось, было и заявление, сделанное Босменом за несколько часов до смерти. Защита опротестовала заявление. Однако протест был отклонен.
Энтони внимательно следил за мировым судьей мистером Борном, пока рассматривался вопрос о том, должен ли суд принимать во внимание заявление Босмена. Энтони не раз выступал перед ним, защищая других, и знал, что это черствый старый холостяк, интересующийся только собаками да игрою в бридж. По всему было видно — этот человек понятия не имеет, что такое любовь. Хотя роль мирового судьи во время предварительного следствия и крайне ограничена — он должен только решить, есть ли основание передать дело в уголовный суд, — старик Борн, казалось Энтони, положительно лез вон из кожи, чтобы собрать против него улики.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.