Да не убоюсь я зла - [27]
И оборотень сильно сомневался, что святой отец звал его попрощаться, благословить там, или посовестить перед смертью.
Ян обернулся уже на пороге:
— Я твою лошадь забираю!
Колотя в массивные двери, Ян напряженно прислушивался к тишине, убеждая себя, что просто не время, и молчание это не возвещает о том, что преставился один из смиренных братьев.
Ян назвался, но брат-привратник медлил, не торопясь пускать его внутрь стен.
Оборотень свирепел все больше, он и так загнал бедную кобылу, и остаток пути продирался уже на своих четырех лапах. Настроение и видок у него были соответствующие: его бы сейчас и волчья стая испугалась. Больше всего он боялся услышать слаженное пение Символа Веры, как полагается над умирающим, и увидеть власяницу с пеплом. Титаническим усилием Лют, смирил себя, и снова начал стучать, что бы объясниться, но последнего не потребовалось: его все-таки впустили.
Первый кого он увидел, был белый, как ангел Апокалипсиса, Уриэль, смотревший на Люта так напряженно, как будто пытался сказать что-то жизненно важное. Ян уже открыл было рот, что бы задать единственный волновавший его вопрос, и с лязгом его захлопнул, отступая: рядом с ним возник тот, кого оборотень видеть очень хотел, но немного при иных обстоятельствах, не говоря уж о том, что бы встретиться вот так и здесь.
Высокий, немного грузноватый мужчина, еще вполне крепкий не смотря на свои годы, неторопливо вышел вслед за послушником, опустив тяжелую широкую ладонь на плечо юноши.
— Вот и свиделись, Янош Лют!
Оборотень подался назад, прикидывая в каком обличье у него будет больше шансов: он любил играть по своим правилам и вовсе не жаждал сдохнуть на трупе врага, пусть и впившись ему в горло. Прочитав по губам Уриэля одно слово: «стрелки», он даже не стал оглядываться, что бы убедиться в прочности ловушки, и не отводил взгляда от того, кто должен был отдать команду.
— Погоди, волк! — усмехнулся Хессер, — Поверь нам есть что обсудить! Именно поэтому ты еще стоишь здесь живым. Да, тебя вызвал я: вы втроем по округе накуролесили порядком, а память у меня хорошая. И два и два я складывать умею: трудно не догадаться какой такой оборотень здесь появляется… И отсюда тебе уже не уйти.
Ян криво усмехнулся: сам виноват, купиться на такое…
— Но шанс у тебя есть. Так и быть, гуляйте пока до поры со своей ведьмой. Как ты понимаешь, мне прекрасно известно, где она, — пояснил инквизитор, — Что написано на бумаге одним, может быть легко прочитано другим… Но так уж вышло, волк, что мне нужна твоя помощь.
Лют от изумления лишился дара речи, а когда обрел, — выразился кратко, но емко:
— Видно, на старости лет ты совсем ума лишился! Что б я — тебе помогал?! Давай сразу вяжи меня — и к кату! А то — стреляйте: так надежнее будет! — он глумливо оскалился.
— Почему-то мне кажется, что ты меня выслушаешь!
Янош выразительно вздернул смоляную бровь.
— Хотя бы потому, что от этого не только твоя жизнь зависит, — невозмутимо закончил Хессер.
— С настоятелем что? — сдержанно рыкнул оборотень.
— Отец Бенедикт ранен — тут тебе не врали. Выживет ли: бог весть — два болта в упор не шутки. А когда выживет, мы с ним другой разговор поведем… — пообещал инквизитор.
Ян соглашаясь кивнул: ему объяснять ничего не надо было — полный набор: разбойничающий оборотень, беглая ведьма, и укрываемый дьяволенок до кучи…
Костра не будет, — монахи своих не жгут, — но лучше б был!
— Так вот, — продолжил Иоганн Хессер, — Мне нужен ковен. А ковену нужен он!
Пальцы впились в плечо Уриэля, выталкивая его вперед.
— Про вас в городе они тоже наслышаны. Так что если ты им его привезешь — не удивятся!
— Он тут при чем?
— А при том, волк, что стрелявшая в твоего покровителя женщина — графиня Элеонора. Мать вот этого маленького ублюдочного паршивца.
Ян наклоняет голову, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход… Для всех!
— Ты отдаешь его им, а потом открываешь ворота…
Пауза. От оцепеневшего юноши остался только слух. И еще — страх. И еще — боль, обида. И все же — понимание, узнавание…
— Хорошо, — соглашается Ян, и попросил, — к аббату проводите…
Хессер кивает дозволяюще, а рядом с ним по-прежнему стоит Уриэль. И даже слез нет в его удивительно-светлых глазах…
15
Входя в келью Ян огляделся, и едва удержался от вздоха: сколько лет прошло, а ничего не меняется…
Это даже лучше, когда ничего не меняется — лучше, чем так!
Не обращая внимания на монаха, читавшего Страсти Господни, Ян опустился на колени у узкого монастырского ложа. Не хотелось верить, но сам видел: то, что отец Бенедикт еще жив — уже чудо Божие. Бессилие, беспомощность — страшное чувство. Отдал бы за этого человека всю кровь до капли, а изменить, помочь не в силах… страшно.
Вроде уже и не дите малое, понимаешь, что есть дороги, с которых не возвращаются, сам сколько раз смерти в лицо глядел, но оказывается до сего момента даже мысли не допускал, что с тем, кто тебе отца и мать заменил, что-то может случиться, может не стать вовсе… Вольно же было тебе гулять, волколак, зная, что есть человек, который тебя в своих молитвах поминает!
Пусто, тошно, горько… Все кажется, что чего-то не сделал, не сказал…
Черный Властелин — Светлый совет…Герой — злодей…Черная Башня — Белая Башня…Знакомо? вот и посмотрим!
Можно ли понять дракона? Можно ли любить дракона? Или считать его другом… Или всеже путь только один?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Иногда любовь бывает более тяжким бременем, чем ненависть, и оказывается, что ее совсем недостаточно для того счастья, которое значит — понимание.
Восточная сказка. История «мальчика из гарема», но… отнюдь не «кавайной няшки» А вообще история о любви, об уважении, о равенстве двоих заведомо неравных людей.
Как известно, судьба любит пошутить и зачастую довольно зло: чувство юмора у нее обычно черное и весьма экстравагантное. От визита к нему члена Совета Дамон мог ожидать многого, и что характерно — ничего хорошего. Однако только не того, что ему(!!!) предложат вступить в Белый отряд!
Слишком многое изменилось и продолжает меняться. Каково это встретить ту с которой был в своей одной из жизней? Каково вновь всё это вспоминать и оглядываться. Задаваться вопросами… Вопросами от которых больно. За спиной в каждом из миров было что-то или… Кто-то… Оставлен. Шутки кончились. Больше нет возможности убежать и спрятаться. Они находятся за спиной… Уязвимые и слабые. Те, кто стали для меня всем. Первая жизнь уже давно похожа на негатив… От человека слишком мало осталось. Что же… Буду защищать их как умею… Как привык.
Согласно правилам вампирских кланов, Последний клан созданный Носферату, должен собрать всех своих собратьев в одном месте, избрать главу, выбрать город, где они останутся жить и прочее и прочее,но кому это надо? Вампиры Последнего клана жаждут пользоваться своими способностями, жаждут жить на полную катушку, какие ещё правила? Большая сила, это большие возможности и идёт к чёрту весь мир — вот то, что могло бы стать их девизом. Содержит нецензурную брань.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.
