Да, был - [59]
Русин потянул за рукав Иберидзе:
— Вставай, пойдем, — и перебил Бушарда, — простите, вижу, попали не по адресу. Мы не ландскнехты, готовые за похлебку и кусок хлеба подрядиться на войну с вашими врагами, а подразделение Красной Армии. Мы с боем пробились в тыл врага, продолжаем борьбу и ищем связь с отрядами сражающейся Франции. Извините…
Бушард жестом прервал его:
— Я не кончил. Тот, кто просит, теряет часть прав на гордость. Садитесь. Мы сражаемся, но не так, как вы и некоторые безрассудные. По первому сигналу под наше знамя встанут миллионы. И как только орудия англосаксов возвестят вторжение на территорию Франции, земля загорится под ногами «бошей». Сколько человек в вашем отряде?
Русину вспомнился лесничий Кауфер, и он усмехнулся:
— Хотите подсчитать, выгодно ли выдать нас? Нас немало, и мы неплохо вооружены…
— Среди нас предателей нет, — обиделся Бушард.— Я хочу предложить или помочь вам уйти в Швейцарию, или зачислить вас в ряды бойцов Сопротивления и, чтобы сохранить ваши жизни до решающего момента, укрыть вас. У нас найдется десяток-другой крестьянских семей, которые согласятся приютить по одному бойцу… Ваше мнение?
— Нет, — гордо ответил Русин. — Работать мы будем дома, после войны…
— А что же будете делать сейчас?
Русин подошел к карте Франции, висящей на стене:
— Дайте ее нам, и мы сами решим свою судьбу. Иронически улыбаясь, Бушард снял карту:
— Это не много. Берите. В Савойе вам обрадуются. Я хотел сохранить жизнь членов отряда, но вы, русские, не дорожите ею. Уверен: в душе вы проклинаете меня и справедливо проклинаете. А, между прочим, знаете ли, что сказал Паскаль?
Русин отрицательно качнул половой. Бушард многозначительно поднял палец:
— Он долго думал о справедливости и силе и сказал: «Справедливость является предметом спора. Силу лег-го узнать — она неоспорима. Вот почему не смогли сделать так, чтоб Справедливость была Сильной, а сделали сильное справедливым». Немцы сильны, следовательно, справедливость на их стороне. А мою и вашу справедливость надо доказывать с оружием в руках. Да, вам один путь — в Савойю, на юг. У южан кровь горячая, они умеют видеть не то, что есть, а то, что им хочется видеть…
ГОРЯЧИЕ ГОЛОВЫ… И СЕРДЦА…
Слушая Бушарда да поглядывая на унылую фигуру Пашона, Иберидзе догадывался: зря пришли! Уже выйдя из города, Русин рассказал и о правоведческой лекции и о предложении адвоката.
— Не-е-е? — с недоверием протянул Иберидзе. — Не может быть… рабов ищет? — А когда Русин сказал: «Представь, да!» — разразился бранью и всю дорогу, вспоминая холеную бородку и аккуратно расчесанные усы Бушарда, костил его, его родных и близких.
Пашон дорогой молчал.
Узнав о результатах свидания, бойцы возмутились: это и есть хваленое «Сопротивление»? Советовал идти на юг? Ну что ж, и на том спасибо! С оружием в руках дойдем и до Савойи!
На рассвете отряд построился.
— Ну, дорогой мой Пашон, — сказал Русин, сердечно пожимая руку проводнику, — спасибо! Передайте привет мэру. А мы — на юг…
Лицо Пашона исказила гримаса, подобие улыбки:
— Мой командор, горячие головы не только на юге. Я говорил — проведу до Верхней Гаронны, а ведь Савойя намного ближе. Нет во Франции тропы, которую не знает Пашон! Не говорите: «Нет», прикажите дать мне пистолет. Я возвращу его, как только раздобуду немецкий автомат…
К исходу дня отряд на виду у жителей одной деревни форсировал горную реку и по полевой дороге перебрался в лес.
Вечером к бивуаку подошли два паренька — жители Безансона из департамента Ду. Им угрожала насильственная отправка на работы в Германию или арест, и они решили уйти к партизанам.
Русин оказался в затруднительном положении. Прежде всего, он не собирался пополнять отряд за счет местного населения, да и риск — этак могут пробраться лазутчики из гестапо. А с другой стороны — жаль парней.
Судьбу безансонцев решило ходатайство Пашона.
— Мой командор, — приложив к кепи два пальца, сказал Пашон, — я не думаю, что молодые люди — Франсуа и Жорж, лазутчики. Примите их под мою ответственность.
…Два дня отряд спокойно двигался на юг. Наконец лесной массив оборвался на широкой горной долине, с крупной деревней в центре.
Русин в сопровождении командиров взводов и Пашона отправился на рекогносцировку. В километре от опушки леса, в излучине реки раскинулась деревня. За деревней тянулась серая лента железнодорожной насыпи. А за нею ровные квадраты полей и садов уходили к горам. Подернутые сизой дымкой горы венчала, упираясь в небо, вершина безлесной громады. Где-то там притаились Савойские Альпы.
— Идти в обход нет смысла, — сказал Русин, сверяясь с картой, — путь один, через деревню, через полотно и прямо. Что скажете, Пашон?
— Ночь будет туманной… Это неплохо, — подумав, ответил Пашон.
…Возвращались молча. Русин шел задумавшись и вдруг остановился: из кустов доносились подозрительные шорохи.
«Что это? — подумал Русин. — Кто-то из бойцов отошел от лагеря или часовые проморгали и вокруг бивуака бродит посторонний? Уж не Франсуа ли и Жорж воспользовались моментом и крадутся, чтобы сигналами дать знать о нахождении отряда?»
Шорохи усилились. Чуть правее тропы, за стеной колючего кустарника, громко треснула сухая ветка и раздался приглушенный возглас: «Аи!»
Читатель! Эта книга расскажет тебе, как сражались советские люди, защищая родную землю, великий город Ленина, как первые гвардейцы Красной Армии в сложнейших условиях варварского нашествия научились успешно управлять огнем нового и необычного для тех времен реактивного оружия. Из ярких эпизодов тяжелых боев с фашизмом и массового героизма защитников Ленинграда ты поймешь, почему наш народ столь грозное оружие ласково окрестил девичьим именем — Катюша.
Он родился джентльменом-южанином и жил как на театральных подмостках, где был главным героем — рыцарственным, благородным, щедрым, великодушным. И едва началась Первая мировая война, рыцарство повлекло его на театр военных действий…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
15 февраля 1989 г. последний советский солдат покинул территорию Демократической республики Афганистан. Десятилетняя Афганская война закончилась… Но и сейчас, по прошествии 30 лет, история этой войны покрыта белыми пятнами, одно из которых — участие в ней советских пограничников. Сам факт участия «зелёных фуражек» в той, ныне уже подзабытой войне, тщательно скрывался руководством Комитета государственной безопасности и лишь относительно недавно очевидцы тех событий стали делиться воспоминаниями. В этой книге вы не встретите подробного исторического анализа и статистических выкладок, комментариев маститых политологов и видных политиков.
События, описанные автором в настоящей повести, относятся к одной из героических страниц борьбы польского народа против гитлеровской агрессии. 1 сентября 1939 г., в день нападения фашистской Германии на Польшу, первыми приняли на себя удар гитлеровских полчищ защитники гарнизона на полуострове Вестерплятте в районе Гданьского порта. Сто пятьдесят часов, семь дней, с 1 по 7 сентября, мужественно сражались сто восемьдесят два польских воина против вооруженного до зубов врага. Все участники обороны Вестерплятте, погибшие и оставшиеся в живых, удостоены высшей военной награды Польши — ордена Виртути Милитари. Повесть написана увлекательно и представляет интерес для широкого круга читателей.
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.