Да будет воля моя - [76]

Он ставит ногу на скейтборд, другой медленно разгоняется и, раскачиваясь, проезжает по проходу. Он выглядит так, как корова на роликовых коньках на гладком льду после того, как выпила целую ванну глинтвейна, и Дерии приходится прижимать руку ко рту, чтобы не расхохотаться. Якоб оглядывается на нее и попадает в сомнительное положение. Скейтборд выскакивает из-под его ног, Якоб теряет равновесие и приземляется на вешалке со свитерами и куртками с капюшонами. Просто удивительно, как все это не свалилось на пол. Тем не менее Якоб не так уж быстро сдается, снова устанавливает скейтборд прямо и пытается проехать еще раз. В этот раз он проезжает по проходу без падений, но довольно неуверенно.

— О боже, что ты творишь? — Дерии не удается скрыть смех.

— Я испытываю лонгборд! — кричит Якоб на весь магазин. — Ты хотела знать, на что он годится. Я могу сказать тебе это только после того, как его испробую.

— Но ты же не умеешь на нем ездить.

— Ты же видишь — я как раз учусь. — Он с трудом балансирует, объезжая стойку с бейсболками и шапочками, и возвращается к ней. — Давай, попробуй сама.

— Что? Я? — Об этом и речи быть не может. — Нет, Якоб, я…

Якоб раскрывает руки ладонями вверх:

— Почему бы и нет? Это называется подарок, выбранный с любовью. — Он драматически повышает голос. — С потом, кровью и слезами. Ну, давай, попробуй, это не трудно.

— Но люди уже смотрят на нас.

— Да ладно. Они спрашивают себя, решишься ты проехаться или ты трусиха.

Дерия осторожно оглядывается по сторонам. Он прав. Другие клиенты в магазине, в основном молодые люди, почти не обращают внимания на Якоба. Все в основном смотрят на нее. Ну, она им покажет! Последний раз она стояла на скейтборде, когда ей было восемь или девять лет, но тогда она была очень умелой, и, в конце концов, такой лонгборд не так уж труден в управлении. Она глубоко вздыхает, снимает лонгборд с полки и становится на него. В сапогах на высоком каблуке разогнаться не так-то просто, однако многолетние занятия балетом выработали у нее чувство равновесия, так что она без труда проезжает по коридору вверх и вниз. Несколько клиентов ухмыляются, две девочки-тинейджеры аплодируют. Дерия не уверена, является ли это признанием или насмешкой, но ей уже все равно. Якоб тоже, кажется, доволен, у него от удовольствия даже раскраснелись щеки, и он целует ее руку, помогая сойти с лонгборда. Дерия берет под руку лонгборд, который она испытывала, и молча тащит его к кассе, где молодой продавец ждет ее.

— Yolo[14], — говорит он ей, — у вас очень хороший выбор, леди. Респект.

У Дерии нет точного представления о том, что он хотел ей сказать, но, кажется, это было сказано по-дружески. Она благодарит его и вынимает свою банковскую карточку.

Радостное настроение продолжается и после того, как они заходят в дом к Дерии. Они вместе варят азиатские макароны с таким огромным количеством имбиря и чили, что их вряд ли можно есть, моют посуду под краном, творят мыльные пузыри в мойке и бросают друг в друга пеной.

— За все эти годы у меня не было ни одной твоей фотографии, — говорит Якоб, вытаскивает свой смартфон и начинает возиться с ним.

— Можно?

— Нет! — Дерия держит кухонное полотенце перед собой, как защиту от фотографирования. — Только не за вытиранием посуды, это же выглядит по-идиотски.

— Ты словно моя домохозяюшка, — шутит Якоб, но его взгляд ясно показывает, что у него другие планы. — Идем со мной.

Он ведет ее в гостиную и исчезает на короткое время. Когда он возвращается, у него с собой не только свой смарфон, но и ее.

— И что это будет?

— Селфи, — говорит он, усаживается на пол и тихо издает щебечущие звуки, чтобы привлечь Одина. Кот посматривает на него критически, а Дерия любуется ими обоими. Нужно ли напоминать Якобу, что кот глухой? Один в конце концов снисходит и приближается к Якобу. Тот сгребает кота в охапку, прижимает его к себе, игнорируя всяческое сопротивление, и фотографирует на телефон Дерии себя и возмущенного кота. Один шипит, вырывается и прячется под кушеткой.

— Надеюсь, хоть что-нибудь получилось, — говорит Якоб и смотрит на дисплей.

— На вторую фотографию ты его вряд ли уговоришь.

— Да и не нужно, получилось хорошо. Его фырканье выглядит так, словно он ухмыляется. — Якоб указательным пальцем подзывает ее к себе. — У меня есть твоя кошка, теперь твоя очередь.

Почему бы, собственно, и нет?

Якоб делает пару фотографий, на которых изображены они вдвоем.

— О чем ты думала, когда мы делали фотографии? — спрашивает он после того, и его взгляд перебегает с ее лица на фотографию. — Ты смеешься на фотографии, словно злая королева, Белоснежка.

Вместо ответа она отбирает у него его смартфон и делает еще несколько фотографий.

Они вдвоем корчат рожи, Якоб целует ее в щеку, а она большими глазами влюбленно смотрит на него.

— А сейчас — на мой телефон, — решает Якоб, и они разыгрывают все еще раз.

Дальнейшие поцелуи, следующие фотографии. Он целует ее в плечо. Она кусает его за мочку уха. Они продолжают целоваться даже после того, как он установил свой мобильный телефон на край тумбочки и даже не отреагировал, когда он упал вниз. Их поцелуи становятся все более страстными, губы — жадными, а руки — любопытствующими. Дерия за несколько минут снимает с Якоба всю одежду, но он не торопится раздевать ее, совсем не торопится. Таким терпеливым она его еще не видела. Наконец она уже обнажена, и ей не терпится ощутить его в себе.