Да будем мы прощены - [12]
Старый матрас и коробку с пружинами они берут без комментариев.
На выходе во дворе их встречает вспышка.
– Какого…
Вспышки одна за другой.
Один из грузчиков бросает матрас и кидается в темноту. Из кустов доносится возня. Вылезает грузчик с дорогим фотоаппаратом в руках.
– Отдай фотоаппарат! – требует незнакомый человек, поднимаясь с клумбы.
– Кто вы такой? – спрашиваю я.
– Это мой фотоаппарат! – кричит незнакомец.
– Был, – отвечает грузчик, по крутой дуге запуская аппарат на улицу.
Мне надо домой, уже почти одиннадцать вечера.
Я запираю дом, веду Тесси к машине и выезжаю в сторону хайвея. Тесси трясется.
– Уколов не будет, – говорю я. – Не к ветеринару едем. Мы просто в город, Тесси.
Собака пускает ядовитый газ. Я торможу у края дороги, и Тесси взрывается на обочину.
– Хорошо съездили? – спрашивает швейцар. Я молчу. – Ваша почта, ваши пакеты. – Он выкладывает все это мне в руки. – А это из прачечной.
Он цепляет вешалки на мой согнутый палец.
– Спасибо.
Про собаку, поводок которой намотан у меня на руку, он не говорит ни слова.
В квартире чувствуется отчетливый запах, знакомый, но затхлый. Сколько же меня тут не было? Как будто все застыло во времени, было заморожено, и не только в те дни, что меня не было, но лет за десять до того. Что было когда-то современным, уточненным, выглядит как декорация к исторической пьесе, Эдвард Олби года этак тысяча девятьсот восемьдесят третьего. Телефон кнопочный, со шнуром, редко используется. Вытертые подлокотники у дивана. Ткань ковра истончилась вдоль определенного пути, накатанной дороги из комнаты в комнату. Стопка журналов полуторагодичной давности.
И все же я рад оказаться там, где все знакомо, где я могу вслепую найти дорогу. Я погружаюсь в эту обстановку, мне хочется в ней кувыркаться, хочется, чтобы ничего из того, что было, на самом деле не было.
Орхидея все еще цветет. Я ее поливаю и будто смотрю замедленную съемку, через час лепестки опадают, словно внезапно освобожденные, спрыгивают на верную смерть в подставленный ящик. К утру останется лишь голый стебель.
Из холодильника тянет сывороточным запахом скисшего молока, там лежит половина высохшего грейпфрута, кусок черного хлеба, пушистый и белый по краям, старый рисовый пудинг с зеленой серединкой, как яблочко у мишени, в пластиковом магазинном контейнере. Я поспешно открываю ящики и выбрасываю все, у чего истек срок годности. Интересно, у всех ли так: тут стаканы, там тарелки, сушеные продукты и консервные банки вместе? Где же этому научаются – группировать похожие предметы?
Я выношу мусор и заказываю китайскую еду. Приемщик заказа узнает номер телефона.
– Вы сегодня поздно, давно вас не было слышно. Остро-кислый суп, жареная курица с рисом, свинина мушу?
Ожидая доставки, я спускаюсь на лифте в подвал, открываю кладовую и с трудом вытаскиваю огромный, древний синий чемодан. Приношу наверх, раскрываю его на кровати и начинаю собирать. Не очень понимая сам, что именно я думаю, пакуюсь, будто хочу себя консолидировать, минимизировать. Я догадываюсь, что когда Клер вернется, мое пребывание здесь станет нежелательным. Выдвигая ящики, открывая шкаф, аптечку, я поражаюсь, с какой аристократичностью сосуществуют вещи, как они висят, лежат, отдыхают бок о бок без малейшего напряжения или осуждения. Ее зубная нить, зубная щетка, депилятор «Нэр», тушь для ресниц, мое полоскание для горла, спрей для носа, щипчики для ногтей. Все такое интимное, такое человеческое и так все разделено на «его» и «ее». Почти без перекрытия.
Мы поздно поженились. Клер уже побывала один раз замужем, недолго. Прошло два года, прежде чем я повез ее знакомить с родителями. Первое, что она им сказала: «Это была скромная свадьба, только друзья».
– Почему ты ее так долго от нас скрывал? – спросила моя мать. – Она красивая, и работа у нее хорошая. Ты думал, мы не одобрим?
Мама взяла ее за руки:
– Мы думали, у вас какой-то дефект, раз он вас не привозит. Волчья пасть, например, или пенис, или что-то еще такое?
И мама приподняла брови, будто хотела спросить: как же на самом деле?
Уйти насовсем – как это делается?
Вещи идут в чемодан без всякой логики. Фотографии, безделушки из детства, пара костюмов, туфли, холщовая сумка с последним черновым вариантом моей незаконченной рукописи о Никсоне, маленький черный будильник с ее стороны кровати. Я не хочу многого, не хочу быть очевидным, я намеренно оставляю свои любимые вещи. Не хочу, чтобы меня обвинили в бегстве с корабля.
Далеко за полночь звучит дверной звонок. Я щедро даю курьеру на чай и сажусь за стол есть прямо из коробок, как будто уже пару дней не ел. Вкус восхитителен – все горячее, острое, с правильной текстурой – от скользких грибов и тофу до твердых кубиков свинины. Я намазываю блины сливовым соусом и поливаю сверху соевым – избыток натрия и глутамата вдыхает в меня жизнь.
Тесси терпеливо сидит у моих ног. Я ей накладываю миску белого отварного риса – крахмал для желудка должен быть полезен. Она быстро ест. Я даю ей добавку, и она снова пускает ядовитый газ.
Я подумываю, не посмотреть ли в компьютере, погуглить «вредные последствия питья крови», но не хочу оставлять электронных следов своего прихода.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
«Арктическое лето» – так озаглавил свой последний роман классик английской литературы XX века Эдвард Морган Форстер. В советское время на произведения Форстера был наложен негласный запрет, и лишь в последние годы российские читатели получили возможность в полной мере оценить незаурядный талант писателя. Два самых известных его романа – «Комната с видом на Арно» и «Говардс-Энд» – принесли ему всемирную славу и входят в авторитетные списки лучших романов столетия.Дэймон Гэлгут, сумевший глубоко проникнуться творчеством Форстера и разгадать его сложный внутренний мир, написал свое «Арктическое лето», взяв за основу один из самых интересных эпизодов биографии Форстера, связанный с жизнью на Востоке, итогом которого стал главный роман писателя «Путешествие в Индию».
Проза Лидии Дэвис совершенно не укладывается в привычные рамки и кому-то может показаться причудливой или экстравагантной. Порой ее рассказы лишены сюжета, а иногда и вовсе представляют собой литературные миниатюры, состоящие лишь из нескольких фраз. Однако как бы эксцентрична ни была форма, которую Дэвис выбирает для своих произведений, и какими бы странными ни выглядели ее персонажи, проза эта необычайно талантлива и психологически достоверна, а в персонажах, при всей их нетривиальности, мы в глубине души угадываем себя.