Да благословит вас бог, мистер Розуотер, или Бисер перед свиньями - [2]

* * *

Элиот Розуотер стал президентом Фонда в 1947 году. Когда, семнадцать лет спустя, Мушари приступил к изучению его биографии, Элиоту было сорок шесть лет. Мушари, мнивший себя этаким маленьким Давидом, занесшим меч на Голиафа, был моложе Элиота ровно вдвое. Казалось, сам господь бог желает маленькому Давиду победы, ибо один секретный документ за другим подтверждал, что Элиот — законченный псих.

Так, к примеру, в сейфе фирмы, в секретной папке, хранился конверт с тремя печатями — его следовало, не вскрывая, вручить тому, кто унаследует президентский пост после смерти Элиота.

В конверте лежало письмо Элиота, и вот что в нем было написано:

«Дорогой кузен, или кем ты там мне приходишься!

Поздравляю с богатым наследством! Наслаждайся! Быть может, для будущих успехов тебе не мешает узнать, кем были те, кто взращивал и лелеял до сих пор твои несметные сокровища.

Капитал Розуотеров, подобно многим другим миллионным состояниям Америки, берет свое начало от хмурого, непрошибаемого, как запор, крестьянского парня, примерного христианина, занявшегося в Гражданскую войну и после нее спекуляциями и подкупом. Парня звали Ной Розуотер, он родился в округе Розуотер, штат Индиана, и был моим прадедом.

Ной и его брат Джордж унаследовали от отца-пионера шестьсот акров пахотной земли, темной и жирной, как школьный торт, да небольшой заводик по производству пил, уже почти прогоревший.

Началась война.

Джордж собрал вооруженный отряд и во главе его отправился воевать.

Ной нанял деревенского дурачка, чтобы тот воевал вместо него, перевел заводик на производство штыков и сабель, ферму перевел на откармливание свиней. Авраам Линкольн объявил, что никаких денег не жалко, лишь бы восстановить единство страны, вот Ной и повышал цены на свои товары в соответствии с размерами национальной трагедии. И сделал такое открытие: от придирок правительства к ценам или качеству товаров можно запросто откупиться до смешного маленькими взятками.

Ной женился на Клиоте Херрик, самой некрасивой женщине во всей Индиане, — у нее было четыреста тысяч долларов. На ее деньги он расширил завод и накупил ферм — все в округе Розуотер. Он стал самым крупным свиноводом на Севере. И чтоб его не надули скупщики мяса, он приобрел контрольный пакет акций Индианаполисской бойни. Чтоб его не надули поставщики стали, он приобрел контрольный пакет акций сталелитейной компании в Питсбурге. Чтоб его не надули поставщики угля, он скупил контрольные пакеты акций нескольких шахт. Чтоб его не надули кредиторы, он основал банк.

Маниакальный страх — как бы его не надули! — заставлял его все больше и больше заниматься ценными бумагами, все меньше и меньше — штыками и свининой. Мелкие спекуляции ничего не стоящими бумажками убедили его, что продавать их легче легкого. Он продолжал подкупать разных членов правительства, чтобы заполучить свою долю национальных богатств и доходов из казны, но больше всего души вкладывал в помещение своего разводненного капитала[1].

Соединенным Штатам Америки, которым надлежало стать Утопией — страной обетованной для всех, — не минуло еще и века, как Ной Розуотер и несколько человек вроде него доказали, что Отцы-основатели совершили по крайней мере одну промашку — эти только-только ставшие предками почтенные граждане не вписали в законы своей Утопии, что состояние каждого жителя не должно превышать определенных размеров. Это упущение было вызвано тем, что они, с одной стороны, питали слабость ко всем, кто любит красивую жизнь, с другой — полагали, что континент, на котором они живут, так огромен и изобилен, а жители его так малочисленны и предприимчивы, что никакой грабитель, как бы шустро он ни грабил, не сможет никому нанести серьезный ущерб.

Ной и ему подобные быстро смекнули, что континент имеет свои пределы и не так уж трудно убедить алчных чиновников, особенно законников, отхватывать от него кусок за куском и швырять эти ломти туда, где бы они достались таким, как Ной.

Вот как получилось, что горстка хапуг завладела в Америке всем, чем стоило владеть. Вот как была создана жестокая и нелепая, никому не нужная, ни с чем не сообразная, безотрадная классовая система Америки. Честные, смышленые, мирные граждане оказались классом паразитов, раз они требовали, чтобы им выплачивался прожиточный минимум. А тех, кто смекнет, как нажиться на преступлениях, не предусмотренных законом, отныне и впредь полагалось награждать и прославлять. Вот так американская мечта опрокинулась на спину брюхом кверху, позеленела, закачалась на мутной поверхности бездонной алчности, раздулась от газов и с треском лопнула в лучах полуденного солнца.

Е pluribus unum[2] — вот какой девиз сочли уместным будто шутки ради отчеканить на валюте этой лопнувшей Утопии: ведь немногим до безобразия разбогатевшим американцам достались владения, привилегии и радости, в которых было отказано всем прочим. А еще более поучительным девизом в свете того, что мы узнали о Ное Розуотере и ему подобных, мог бы стать следующий: «Хватай больше, чем можешь ухватить, не то останешься с носом!»

И Ной родил Сэмюэла, и тот взял в жены Джеральдину Эмс Рокфеллер, и Сэмюэл еще пуще отца увлекся политикой и не жалея живота служил партии республиканцев, вершил ее судьбами, побуждал эту партию выставлять на выборах таких кандидатов, что умели крутиться подобно дервишам, драть глотку на любом наречии и отдавать приказы полиции палить по толпе, едва только им почудится, что какому-нибудь голодранцу может взбрести в голову, будто он и Розуотер равны перед законом.