Д.О.П. (Департамент Особых Проектов) - [86]

До сих пор кроме их с Уэскоттом здесь обитали двое охранников, повар и садовник, выполнявший, кроме основных своих обязанностей, мелкие работы по дому и ходивший по очереди с поваром на рынок за покупками. Так продолжалось не меньше недели, пока вчера, около часа пополудни, не появился ещё один человек – судя по многим признакам, такой же житель туманного Альбиона, как Уэскотт и его неразговорчивые помощники. Гость представился Сэмюэлем МакГрегором; из короткой беседы Виктор понял лишь то, что он состоит в той же таинственной организации, что и сам Уэскотт. Что и подтвердилось тем же вечером, когда и МакГрегор с Уэскоттом заперлись в комнате последнего, выставили у двери охранника, и проговорили там не меньше трёх часов. И теперь, Виктор не мог дождаться, когда появится возможность ознакомиться с содержимым их беседы – предвидя подобное развитие событий, он всадил в комнату англичанина крошечный цифровой диктофон, с шестнадцатью гигабайтами памяти, способный вместить до двухсот часов аудиозаписей и снабжённый датчиком звука. А с утра, улучив момент, забрал его обратно – и теперь оставалось только придумать, как послушать запись.

А, впрочем – чего тут особо гадать? Сопровождающим его на прогулке громилам внешний вид крошечного аппаратика наверняка ничего не скажет – как кнопка наушника на тонюсеньком проводке. Виктор сухо попрощался с Уэскоттом, вышел в сад (телохранители следовали за ним, как привязанные), вытащил, ничуть не стесняясь свидетелей, наушник, вставил в ухо, нащупал в кармане диктофон – и нажал кнопку воспроизведения.

– …нет, сам он не приедет. – сухой, надтреснутый голос с шотландскими раскатистыми «р» Виктор без труда опознал, как принадлежащий МакГрегору. – Письмо отправлено две недели назад из Лиссабона, куда «Комюс» заходил по пути с Островов Зелёного мыса в Англию.

– То есть, он должен быть уже в Англии?

Отвечал Уэскотт. Его голос звучал глуше, и Виктор, покопавшись в кармане, чуть прибавил громкости.

– Крейсер получил серьёзные повреждения в бою с русскими кораблями у берегов Конго, а потому задерживается.

– А что русские?

– «Комюс» отшвартовался в Санта-Крус-де-Тенерифе менее, чем через сутки после того, как оттуда ушла канонерка «Кореец». Им тоже крепко досталось – в Европе они будут не раньше, чем в первых числах августа.

– Канонерка? – в голосе МакГрегора проскользнули нотки недоумения. – Вы хотите сказать, что крейсер её Величества не справился с каким-то вспомогательным корытом?

Уэскотт издал короткий, сухой смешок.

– Не всё так просто, Сэмюэль. Во-первых, кроме «Корейца» в бою участвовал русский клипер – и вот он-то пострадал сильнее всего. Настолько сильно, что пришлось идти на ремонт в Бразилию, в Рио, поскольку до Европы с такими повреждениями было не дотянуть. А потом… – Уэскотт помедлил, – похоже, русские применяли в бою кое-что из технических новинок, полученных из будущего. Новинки эти относились к средствам связи и наблюдения – они-то и свели на нет несомненное превосходство «Комюса» как в артиллерии, так и в броневой защите.[14]

– Избавьте меня от подробностей. – МакГрегор не собирался скрывать раздражения. – В письме есть что-нибудь насчёт находок Семёнова?

Зашуршала бумага. Похоже, догадался Виктор, один из собеседников разворачивает письмо – то самое, о котором идёт речь.

– Ван дер Стрейкер пишет, что большую часть артефактов, найденных экспедицией, удалось захватить. – снова заговорил Уэскотт. – Сейчас они направляются в Англию, на борту броненосца «Айрон Дюк». Как видите, дорогой Сэмюэль, наши опасения подтверждаются: материалы экспедиции достанутся лорду Рэндольфу и тот, конечно, потребует, чтобы работы по их изучению велись под его контролем. Разумеется – там, где он укажет.

– Но это… это же немыслимо! – МакГрегор затейливо выругался, по-немецки. – Мы столько лет искали это место, вели раскопки, каким-то чудом сумели сохранить всё в тайне. Вы не хуже меня знаете, насколько здешняя мистическая аура способствует подобным изысканиям. И что же – теперь мы должны бросить всё из-за амбиций невежи, хотя бы и носящего громкий титул?

– Поверьте, Сэмюэль, я сам от этого не в восторге. – судя по тону, которым говорил Уэскотт, эту фразу он повторял не в первый раз. – Но, сами посудите: что нам остаётся?

– Мы могли бы поставить условие! – горячился собеседник, отчего его шотландский акцент делался ещё заметнее. – В конце концов, без нас ему тоже не обойтись!

– Тут вы правы. Насколько я понимаю, лорд Рэндольф не горит желанием привлекать к этому вопросу посторонних специалистов, хотя бы это и были лучшие умы Лондонского Королевского общества![15]

– Вот и прекрасно! Потребуйте, чтобы он учитывал и наши интересы тоже!

Пауза, прерываемая шагами – один из собеседников расхаживал по комнате. Виктор голову готов был дать на отсечение, что это МакГрегор. Мимолётного знакомства с шотландцем ему хватило, чтобы понять, что тот не отличается ни сдержанностью, ни умением владеть собой.

– А вы уверены, что Стрейкер передаст добычу лорду Рэндольфу? – спросил МакГрегор. – Не допускаете, что он предпочтёт сначала связаться с нами? В конце концов, даже такому авантюристу, как он, должно быть ясно, что политики в подобных вещах некомпетентны и решать должны те, кто глубоко и всесторонне владеет вопросом…