Д.О.П. (Департамент Особых Проектов) - [71]

Виктор поперхнулся – и хлопнул себя по лбу.

– Ну, я и болван! У неё же наверняка с собой комп с архивами разных модных журналов!

– А я о чём? – ухмыльнулся Геннадий. – Так что, давай собираться. Через полтора часа с Центрального вокзала отходит экспресс Антверпен-Брюссель-Париж. Хотелось бы на него успеть.

– Погоди… – Виктор озадаченно потёр лоб. – Ну, хорошо, допустим, есть у Вероники ноутбук. Но с чего ты взял, что она согласится его отдать?

– А мы её очень сильно попросим.

– Ты его видел?

Чех кивнул.

– Видел, пан Уэскотт. Он четыре дня бродил вокруг того дома, и лишь на пятый рискнул проникнуть внутрь. Хитрый малый – полез через крышу, решил, что так мы его не заметим…

– А вы, значит, заметили?

– Конечно, пан Уэскотт. Самир торчал на улице, на виду, а я спрятался на крыше, за мансардным окошком. Мы сразу просекли, что русский полезет в квартиру ночью, и, пока было светло, дежурили по очереди – один прохаживается возле дома, второй отсыпается. И не ошиблись, как видите! Дождались, когда он обчистит квартиру, и сели ему на хвост.

– Молодцы, что тут скажешь… – Уэскотт действительно был доволен. Им необыкновенно повезло: вычислить беглеца из России вот так, с первой попытки… – Я обязательно сообщу об этом вашему патрону.

Яцек скромно потупился. Англичанин намёк понял.

– И вот, держи… это вам с Самиром на двоих.

На стол легло несколько десятифранковых купюр. Чех сразу оживился.

– Пан необыкновенно щедр!

– Так вы проследили, куда он отправился?

– Да, в некий частный пансион. Русских, как выяснилось, двое. Они поселились там дней пять назад. Я ещё удивился: приличные, вроде, господа, а выбрали такую дыру!

– И сразу стали присматриваться к тому дому?

– Сразу, пан.

– Отлично! – Уэскотт удовлетворённо кивнул. – Как я и предполагал, они поиздержались по пути из России, и решили пополнить свои запасы. Вы, надеюсь, за ними присматриваете?

– Самир остался возле пансиона. Но, если пан позволит…

Англичанин покосился на помощника.

– Говори.

– Думаю, эти двое уберутся из Антверпена в ближайшие часы. Я бы на их месте так и поступил.

– Хм… пожалуй, ты прав. – Уэскотт задумался. – Тогда поступим так: как только будут известия от Самира – снимаемся и следуем за ними. Ты готов?

– Всегда готов, пану стоит только приказать!

– И учтите: ни в коем случае нельзя попадаться им на глаза. Пусть русские думают, что их не обнаружили.

Чех довольно осклабился.

– Не впервой, пан Уэскотт. Не за такими умельцами топтали…

«…топтали? Значит, наш дорогой Яцек состоял не в уголовном сыске, а в политической полиции? Что ж, тем лучше, тем лучше…»

– Вот и отлично, Яцек. – сказал он. – Так я жду доклада?

– Всё сделаем, пан Уэскотт, не сомневайтесь.

IX

Париж, улица Риволи,

отель «Ле Мёрис».

Июль, 1888 г.

– Кажется, дали гонг к завтраку. – сообщил Корф, выходя из туалетной комнаты. – Кухня здесь просто превосходная. Спустимся в ресторан, или сказать, чтобы подали в номер?

Алиса смотрела на барона с нескрываемым удовольствием – свежевыбритый, пахнущий кёльнской водой, с напомаженными, загнутыми на конногвардейский манер усиками. Тот, поймав её взгляд, слегка покраснел – бурные страсти этой ночи были свежи в памяти у обоих.

И не только в памяти. Она нарочно отослала горничную, чтобы той не вздумалось застелить постель, простыни которой ещё хранили тепло двух разгорячённых тел и неописуемый, сводящий с ума аромат плотской любви.

– Пусть подадут сюда. – подумав, ответила Алиса и точно рассчитанным движением поправила кружевную полоску на плече. – Мне надо ещё поработать, не хочу терять времени. Нас сегодня ждёт мадмуазель Вероника, не забыл?..

Так и хотелось добавить – «после всего». Но она сдержалась – зачем? И так всё ясно.

– Как скажешь, дорогая. – Корф подошёл к ней сзади, положил руки на плечи и, чуть помедлив, поцеловал в шею. Она по-кошачьи выгнулась, и едва не замурлыкала.

«…ещё! – хотелось закричать ей. – Не останавливайся, целуй дальше! Можешь сдвинуть пеньюар, так, чтобы он соскользнул, обнажая плечи, грудь, сполз невесомыми пенными складками на бёдра…»

Но – сдержалась. Кокетливо повела плечиком (барон предупредительно убрал руки) встала и направилась к трюмо, стоящему в углу спальни. Пусть им и предстоит завтрак вдвоём – но даже сейчас ей хотелось быть во всеоружии.

В особенности – сейчас.

От улицы Риволи до бульвара Капуцинок Алиса и Корф добирались в элегантной двуколке, запряжённой не менее элегантной англизированной кобылой гнедой масти. Барон, как того требовал его статус, нанял экипаж на всё время пребывания в Париже, оставив спутнице гадать: почему любого гостя из России, отягощённого хоть плохоньким титулом, парижане по умолчанию считают кем-то средним между Крёзом и графом Монте-Кристо?

Резиденция владелицы модного дома «Вероника» располагалась, как было указано на роскошной, с золотым обрезом, визитной карточке, в доме номер 36 – по соседству со знаменитой студией фотографа Надара, где – Алиса помнила это из институтских лекций по истории искусств – состоялась первая выставка импрессионистов. Но сегодня им с Корфом определённо не до изящных искусств. К беседе с бывшей москвичкой, соратницей террориста Евгения Войтюка, а ныне владелицей одного из самых известных в Европе модных домов, Алиса подготовилась весьма основательно и теперь наскоро освежала в памяти основные моменты её карьеры – в том числе и скрытые от широкой публики.