Д.О.П. (Департамент Особых Проектов) - [50]
Финляндская железная дорога.
Вечер того же дня.
Вагон покачивался на полном ходу. Громко лязгали стальные реборды на рельсовых стыках – звукоизоляция отсутствовала, как явление, и в классных вагонах, чего уж говорить об их товарных собратьях по стальным магистралям! Но двое «пассажиров», пристроившихся в узком промежутке между штабелями ящиков, почти не обращали внимания на подобные пустяки. Оба переживали перипетии недавнего бегства – бешеную гонку по питерским проходным с рассвирепевшими жандармами на хвосте, долгий, осторожный путь по окраинным переулкам и огородам и, уже в подступающих сумерках – попытка на ходу запрыгнуть на тормозную площадку состава, следующего в сторону финской границы. Им повезло – против обыкновения, на площадке не оказалось тормозного кондуктора, не пришлось пускать в ход оружие. И вот они внутри товарного вагона, прикрытые со всех сторон ящиками, наслаждаются безопасностью…
– Это ещё ничего. – Геннадий повозился, устраиваясь поудобнее на жёстком дощатом полу. – Помнится, в одном фильме беглые зэки вообще ехали в вагоне с антрацитом, а при первых признаках опасности зарывались в уголь с головой и проводили так по много часов. Так что мы ещё путешествуем в относительном комфорте…
Виктор буркнул в ответ нечто невразумительное. Он сложил своё пальто в несколько раз, пристроил вместо подушки – и теперь переживал, что оно неизбежно помнётся и изгваздается, придав владельцу совершенно босяцкий вид.
Состав затормозил, лязгнув вагонными сцепками, и замер. Виктор испуганно вскинулся.
– Разъезд. – успокоил его спутник. – Пропускаем курьерский из Питера. Да ты не дёргайся, мы ещё не раз так стоять будем.
– К утру-то доберёмся? – сварливо осведомился Виктор.
– А кто его знает? – Геннадий пожал плечами. – Товарняки идут не по расписанию, а как придётся. Но нам так и так придётся выбраться из вагона, не доезжая города. Не стоит лишний раз попадаться на глаза городовым и путевым обходчикам – наши приметы уже могли передать по линии и тогда нас повсюду ищут. Нет, в столицу Великого Княжества Финляндского нам ходу нет.
– Как же тогда быть?
– Не доезжая до Гельсингфорса, спрыгнем с поезда. Есть у меня в запасе адресок – один студентик дал, ещё до мартовских событий.
– Студент? – с подозрением переспросил Виктор. – Из этих… революционеров? И где он сейчас, если не секрет, конечно? Сидит, небось?
– Да, один из… хм., сочувствующих. Член народовольческого кружка, помогал нам при подготовке покушения. Его застрелили первого марта, когда жандармы брали ячейки по всему Питеру, так что о письме он никому ничего сказал, если ты об этом беспокоишься. Письмо это – к его отцу; он рыбак, живёт в приморской деревеньке…
Он порылся в карманах и извлёк замызганный блокнот.
– Вот! Юха-Пекка Лехтонен, деревня Каарсалми – это на полпути от Порвоо до Гельсингфорса. Надеюсь, отец не простил царскому режиму гибели сына и согласится нам помочь.
– Помочь? – Виктор озадаченно нахмурился. – Интересно, как именно? Сам же говоришь: в город нам соваться не след. Или ты намерен отсидеться у этого рыбака, пока всё не уляжется?
– Вообще-то, можно и отсидеться. – подумав, ответил Геннадий. Но у меня другая задумка: попробуем уговорить старого хрыча вывезти нас морем. Если надо – подмажем, деньги есть. Он ведь, как я понял из рассказов сынули, не просто рыбак, он ещё и контрабандой балуется, как и многие в этих краях. В здешних шхерах каждый островок знает, без труда пройдёт на своей шхуне в обход таможенных крейсеров и наблюдательных береговых постов. Так что, день переждём у него, отдохнём – а с закатом в путь! За ночь обойдём морем Гельсингфорс. С рассветом укроемся где-нибудь в шхерах, пересидим, на следующую ночь минуем полуостров Ханко – а там уже Балтика и здравствуй, королевство Швеция!
Когда стрелки карманного «Лонжина» (Геннадий избегал носить электронные часы) показали пять пополуночи, и небо залил серенький финский рассвет, он скомандовал: «пора». Вдвоём они откатили тяжелую дверь, и вагон наполнился оглушительным грохотом. Состав набрал приличную скорость – мимо пролетали рощицы, мелькали крыши финских мыз, кое-где проглядывали между деревьями осколки водной глади.
– Проехали Порвоо. – Геннадий наклонился к уху спутника, силясь перекричать стук колёс. – Пора. Если помедлим – придётся добираться пешком, расспрашивать местных о дороге, а это ненужный риск. Запомнят, донесут – финны, они такие… Так что, дождёмся какого ни то подъёма, и как только состав сбросит хоть немного скорость – будем прыгать. Готов?
Виктор не стал отвечать. Готов, не готов – какая теперь разница? Как будто у него есть выбор…
Поезд пошёл медленнее. Геннадий хлопнул его по плечу и крикнул «Пошёл»! Виктор покрепче прижал локтем свёрток с драгоценными тетрадями, набрал в грудь воздуха и прыгнул – спиной вперёд, против хода состава, как это делают (спутник успел проинструктировать на этот счёт) опытные железнодорожники. Свист воздуха в ушах, удар, в колене что-то отчётливо хрустнуло – и Виктор, придушенно взвыв от боли, покатился по заросшему сорняками да редкими кустиками откосу.
