Д.О.П. (Департамент Особых Проектов) - [28]

– Работаем, Евгений Петрович. Полагаю, к нашему приезду в Петербург кое-что уже прояснится.

– Ну, хорошо… – Корф повертел в пальцах фотографическую карточку и вернул её Яше. – Завтра к вечеру жду от вас, Яков Моисеевич, подробного доклада.

Яша слегка замялся.

– И вот ещё что. По моим сведениям, господин Дробязгин проявлял интерес, в том числе, и к африканской экспедиции Семёнова. А это значит…

– …а это значит, что экспедицией заинтересовалась не только «Золотая Заря», но и британская военно-морская разведка. – закончил за подчинённого Корф. – Вот и события в Александрии вполне это подтверждает. Боюсь, Олега Ивановича ждут серьёзные неприятности.

– Мы можем как-то ему помочь? Хотя бы предупредить?

Корф покачал головой.

– Увы, наши возможности в тех краях оставляют желать лучшего. Можно, конечно, попробовать послать сообщение, но прежде, чем оно достигнет адресата, всё так или иначе уже разрешится. Но мы не сидим, сложа руки: на днях из Кронштадта входит отряд в составе клипера «Разбойник» и канонерской лодки «Кореец». Официально они направляются на Дальний Восток, для службы в Сибирской флотилии.

– А на самом деле?

– А на самом деле, отряд будет крейсировать в Гвинейском заливе, у берегов Конго для того, чтобы встретить экспедицию господина Семёнова и вернуть её в Россию. Это пока всё, чем мы можем им помочь. Кстати – на «Корейце» с «Разбойником» идут Иван Семёнов, Николка Овчинников. Они имеют задание испытать во время похода новую судовую радиостанцию, а так же работают с приборами из будущего – других специалистов у нас пока нет. Между прочим, вместе с ними отправился и цесаревич – он, говорят, неплохо освоился с техникой наших гостей.[3]

– Я полагал, что Георгий Александрович занят сейчас проектом инженера Костовича. – сказал Яша. Он, вроде, проявлял недюжинный интерес к воздухоплаванию?

– Как и к радиоделу. – Корф улыбнулся. – Великий князь буквально бредит техническими достижениями потомков – спит, и видит, как бы поскорее внедрить их у нас.

– Надеюсь, к возвращению «Разбойника» с «Корейцем» аэроскаф будет достроен, в том числе, и стараниями нашего уважаемого Юлия Алексеевича. Тогда цесаревич и сможет принять над ним командование.

– Я слышал, государь подписал указ о создании нового вида войск – воздухоплавательных? – осведомился Яша.

– Да. Пока, правда, в их составе только две роты, имеющие на вооружении привязные аэростаты, предназначенные для наблюдения. Но, как говорится, лиха беда начало. Надеюсь, вскорости мы увидим эскадры воздушных кораблей над Балтикой!

– Хотелось бы… – вздохнул Яша. – В Петербурге только и говорят, что о скорой войне с Англией. Вспоминают восемьдесят пятый год – тогда, если помните, тоже всё было на грани.

– Ну-ну, друг мой, бог не выдаст, свинья не съест. – добродушно сказал барон. – Не так уж страшны господа островитяне, как их малюют. Во время Крымской войны они тоже явились на Балтику – так их тогда вполне качественно приложили, что у Кронштадта, что у Свеаборга. А если что – у нас, слава Богу, есть, чем их удивить…

Барон снова наполнил рюмки рябиновкой. Выпили, закусили не успевшими остыть пирожками.

– И вот что, Яков Моисеевич… С господином Лерхом всё более-менее ясно – а вот куда нам пристроить прочих «новоприбывших»? Согласитесь, такой ценный ресурс не должен пропадать втуне.

Санкт-Петербург,

Знаменская пл.

Утро следующего дня

Возле парадного крыльца Николаевского вокзала было не протолкнуться от экипажей – до прибытия курьерского из Москвы оставалось несколько минут. Геннадий пришёл сюда пешком – благо, до гостиницы «Знаменская», что стоит на углу Лиговского и Невского, не больше пяти минут неспешным шагом. Что касается его спутника, то он оставил пролётку за квартал отсюда, строго наказав извозчику дожидаться.

Геннадий покосился на идущего рядом человека. Капитан второго ранга Дробязгин сегодня предпочёл партикулярное платье – не желает лишний раз светиться в сомнительной компании. Конспиратор, будь он неладен…

Дробязгин перехватил взгляд.

– Надеюсь, вы удобно устроились, Генна…

– Карл Герардович. – твёрдо сказал молодой человек. – Карл Герардович Шелькинг, прошу не забывать. Вы же собственноручно передали мне новые документы, не так ли?

Это случилось при их прошлой – или уже позапрошлой? – встрече, ещё в Москве. Новые имя и фамилия – то ли шведская, то ли остзейская – понадобилась, чтобы как-то объяснить особенности речи гостя из будущего. Он не возражал – Шелькинг так Шелькинг.

– Да, конечно, простите. – спохватился Дробязгин. – Вечно я забываю… Вот и мистер Уэскотт выражал неудовольствие.

«..Ещё бы он не выражал!..»

Геннадию очень хотелось ответить – и, предпочтительно, нецензурно. Похоже, его контрагенты – что завсегдатаи спиритуалистических и масонских кружков, к которым относится вот этот господин, что студенты-народовольцы, с которыми ему приходилось иметь дело раньше, – лишь делают вид, что скрываются от властей. Представлений о конспирации у них не было и в помине, что не замедлило привести к самым печальным последствиям. Не зря же «первомартовцев», готовивших покушение на Александра Второго, без труда вычислили по личной переписке одного из членов группы…