Д'Арманьяки - [45]

– Берегись, Филипп!

Филипп вскочил со своего места, прижимаясь к окошку, и это спасло ему жизнь. Он услышал шум и увидел, как из тонкой дощатой перегородки показалось острие кинжала.

Филипп отдёрнул занавесь и оказался перед монахом с искажённым лицом, который собирался воткнуть в него кинжал. Филипп понял, что не успеет защититься. Исповедальня была узка. В этот момент монах охнул, хватаясь за голову, с которой ручьями потекла кровь. Он рухнул перед Филиппом. Коринет вытер со лба струившийся пот. Он едва успел.

– Берегись, – закричал Филипп, выбегая из исповедальни. Он оттолкнул Коринета, в которого был направлен кинжал ещё одного монаха, целившегося в его спину. Филипп молниеносно сделал выпад и поразил монаха.

– Да сколько их, – пробормотал ошеломлённый Коринет, при виде восьмерых монахов, которые окружали их, стоявших перед исповедальней. У всех были искажённые лица. В руках блестели лезвия кинжалов.

– За мной! – крикнул Филипп, бросаясь в свободный проход. Коринет побежал за ним. Филипп прыгнул на ближний ряд скамеек, затем на следующий и, прижимаясь к стене, побежал до места, где был небольшой выступ, который мог надёжно защитить их с тыла. За Коринетом бежали по пятам монахи. Филипп выжидал, сжимая шпагу в руке, он зорко следил за происходящим. Ещё мгновение, и он сделал то, чего убийцы совершенно не ждали. Филипп бросился им навстречу и, пользуясь преимуществом, которое давала длина шпаги, нанёс несколько рубящих ударов, один из которых попал в цель, распоров у одного из монахов лоб. Пользуясь сумятицей, возникшей в среде убийц, Филипп крикнул:

– Прикрывай мою спину! – и, мгновенно отскочив, пробежал по скамейкам, оказавшись слева от убийц.

– Проклятье, я не успею, – закричал Коринет, которого убийцы на время оставили в покое. Один из убийц пытался протереть глаза, которые после удара Филиппа закрыла льющаяся со лба кровь. Остальные семеро бросились на Филиппа, который наносил удары и, сразу же отпрыгивая, мчался по скамейкам, перепрыгивая через ряды. Убийцы гнались за Филиппом, не в силах его поймать, потому что он всё время бегал по часовне, увёртываясь от ударов, а Коринет за убийцами, которые, казалось, совершенно забыли о его присутствии. Но он напомнил о себе, когда, потеряв терпение, запустил топор в спину одного из убийц. Тот рухнул, не издав ни стона. Убийцы остановились, на мгновение повернувшись к Коринету. Филипп мгновенно атаковал их. Находясь между первым и вторым рядом скамеек, он сделал прыжок, достигнув прохода, где стояли убийцы, и нанёс удар наотмашь по ближайшему. Тут же, уклонившись от выпада его товарища, он пригнулся и выбросил шпагу вперёд, чувствуя, как она входит в тело убийцы. Оставшиеся четверо убийц разделились на две части. Двое бросились на безоружного Коринета, а двое остались против Филиппа. Филипп снова бросился на убийц. Размахивая шпагой, он обеспечил безопасное расстояние между собой и убийцами, но увидев, что Коринет схватился врукопашную с одним из убийц, а второй только и ждёт, чтобы воткнуть в него нож, он понял, что всё решают мгновения. Его шпага, сделав полукруг, хлестнула по руке убийцы, а затем вошла в живот. Делая этот манёвр, он едва увернулся от кинжала, который прошёл на расстоянии волоска от его шеи. Уворачиваясь, Филипп спотыкнулся о край скамьи и полетел кувырком к столу. Убийца с диким визгом радости бросился за ним. Шпага выпала из рук Филиппа, когда он упал. Кинжал убийцы был совсем рядом. Филипп, приподнявшись, схватил со стола массивное железное распятие Христа и в тот момент, когда убийца нанёс кинжалом удар, который, благодаря повороту, который сделал Филипп, поразил его плечо, он нанёс распятием сильный удар по голове монаха. Тот рухнул замертво на Филиппа. Филипп сбросил с себя тело и, вытащив кинжал из своего плеча, поднялся. Коринет всё ещё боролся. Он постоянно крутился из стороны в сторону, крепко сжимая своего противника, тем самым не давая его товарищу воспользоваться кинжалом. Филипп метнул кинжал в стоявшего над Коринетом убийцу. Кинжал вонзился в его спину. Увидев, что второй враг повержен, Коринет, издав рык, приподнялся, поднимая и своего противника, которого он сразу бросил на каменный пол. Тот охнул. Коринет придавил коленом его грудь. И, схватив двумя руками его шею, без видимых усилий задушил его. Затем он поднялся и, подобрав топор, подошёл к последнему, оставшемуся в живых монаху, который ничего не видел из-за крови и постоянно крутил головой. Руки его оттирали кровь с глаз. Лёгкий размах Коринета, и голова последнего из убийц покатилась на пол, оставляя кровавую полосу. Зажимая текущую кровь из плеча рукой, Филипп бросился к исповедальне. Он сорвал занавесь и тут же отпрянул, мгновенно побледнев. Епископ Мелеструа лежал, прижимаясь к стенке исповедальни. У ног собралась лужа крови, которая стекала с кинжала, торчавшего в его боку. Но епископ все ещё был жив. Глаза у него были открыты. Он прерывисто дышал. Коринет осторожно вынес его из исповедальни и отнёс на скамейку, где бережно уложил епископа. Филипп снял с себя камзол и, приподняв голову епископа, подложил под неё. Он схватился за кинжал, собираясь его вытащить, но едва слышный голос епископа остановил его: