Цветы в огне войны - [48]

– Ух ты, какая красивая, какая чернявая! – вырвалось у Иванки.

– Да и ты чернявый, да стрункий! – задорно пропела Таня.

– Ты знаешь украинские песни? – спросил он.

– Да нет, только один куплет из этой песни. А ты спой мне всю песню, я слышала, как ты ее поешь на спевке, – попросила его Таня.

– Хорошо я спою, только скажи свое имя.

Таня протянула ему руку, и они познакомились.

– Ну давай же, Иванко, спой песню!

– Иванко я, Иванко, рубашка-вышиванка. Люблю дивитеся, люблю дивитеся. Як ты идешь по воду…

Голос у него был звонкий, лирический, он брал высокие ноты, и казалось, песня летела в поднебесье, наполняя собой сад. Люди стали прислушиваться, оглядываясь на Иванко. Закончив петь, он посмотрел на Таню, та поблагодарила его за песню и сказала, что ей нравится, как он поет. Иванко подставил ей щеку и попросил ее поцеловать за песню. Таня отступила, зарделась красной розой и тихо ответила: «Нет в следующий раз».

Иванко вроде бы нравился ей, но его нагловатость смутила ее. Таня понимала, что, скорее, она была ему не пара. Он был барским сыном и, если хозяйка увидит, ей не миновать плетки. Ему Таня тоже приглянулась, и с того момента он стал постоянно искать с ней встреч. При коротких встречах он обязательно в руки Тани что-нибудь давал: то конфетку, то пряник, то цветочки полевые, приглашал на свидание, на спевки. Но она отказывала ему под предлогом занятости на работах. Ей нельзя было по вечерам покидать свое жилище. Она была несвободной девушкой. Да и дедушка много раз предупреждал, чтобы она была осмотрительна и не связывалась с барским парубком.

– К добру это не приведет, ведь затащит тебя в кусты и изнасилует, ему-то ничего не будет, а тебе рана на всю жизнь, – предостерегал внучку дед.

– Нет, дедушка, он не такой, он не посмеет, я же вижу его.

– Но ты, внучка, все же будь с ним осторожна. Береженого бог бережет!

Но Иванко продолжал ее преследовать, и однажды в порыве чувств полез целоваться со своим юношеским порывом. Дело было так: был вечер, уже смеркалось, Таня у колодца набирала воду. Вдруг подошел Иванко и обнял ее, крепко прижав к себе. Девушка стала отбиваться от настойчивых ласк, но Иванко был непреклонен и пытался ее поцеловать. Таня уже хотела закричать, позвать деда на помощь, но ситуация разрешилась неожиданно. Мать Иванко, хозяйка Анна, увидела их из окна своего дома. Она с шумом выбежала из куреня, как всегда, держа в руке плетку. Анна подбежала к Иванко, с силой оторвала его от Тани и истошным голосом заорала:

– Ты шо робишь, кабель молодой, на шо она тебе, горемычная партизанка, своих дивчин тебе мало? Шоб она еще тут нам родила от тебе, ты этого хочешь? Я этого не допущу, еще раз увижу тебя рядом с нею, запорю. А ты, – гаркнула она на Таню, – быстро марш к себе, а то ведро сейчас на голову тебе надену.

Позднее он опять стал приставать к Тане, но хозяйка, увидев его крутившимся около девушки, решила отправить его на самый дальний хутор, и в этих краях его больше не видели.

Время шло, пришла осень, для беженцев это было время уборки урожая. Пожалуй, это было самое тяжелое время, работы было невпроворот. Собиралиурожай, а затем его укладывали в закрома. В тот год выдался большой урожай подсолнечника. Беженцам разрешалось брать и щелкать семечки. Староста на это не обращал особого внимания.

Дед Гриша услышал обнадеживающие новости с фронта. Эти новости очень обрадовали беженцев, и появилась, наконец, маленькая надежда, что придет долгожданная победа. Таня с дедом особенно радовались, они очень соскучились по родным местам и своим близким.

Осенью, когда улетали в теплые страны журавли, курлыкая в небе, Таня, задрав голову, с интересом наблюдала за ними. Дед Гриша подошел к ней, и они вместе с грустью провожали журавлиную стаю. Эти свободолюбивые птицы улетали в теплые страны от холодов, чтобы весной снова вернуться в милые сердцу края, в Россию, на свою Родину.

Наступила зима, выпал снег, вокруг все покрылось снежным одеялом.

Одежды зимней у беженцев не было, но по приказу хозяйки привезли тряпье, велели разобрать и приодеться. В сараях, где вторую зиму жили беженцы, по-прежнему было холодно. За лето им удалось сделать топчаны, и спали теперь, по крайней мере, не на полу. В прошлом году от переохлаждения скончались несколько человек. Люди соорудили к зиме буржуйку, и теперь не унывали: «Переживем зиму, теперь не страшно, да и победа не за горами».

Все чаще то тут, то там, слышались все новые новости о победах Красной армии. Лица людей светлели от таких новостей, и они мечтали о возвращении в родные места. Пришло известие, что на Волге, под Сталинградом наши бойцы разбили и окружили немцев, взяли в плен несколько тысяч солдат и офицеров.

– За такую новость не грех бы и выпить, – сказал дед Гриша. – Но нет в загашнике ни грамма.

Глава 6 В преддверии победы

Первые победы Красной Армии

Весть о том, что Красная Армия делает уверенные шаги к победе вдохновляла людей. Например, Победа на Курской дуге моментально распространилась среди людей. Кто-то шепотом, а кто-то и вслух обсуждали эту новость, и все внутри ликовало. Староста и хозяйка строго запрещали обсуждение таких новостей, даже думать запрещалось о победе Красной Армии.