Цветы в огне войны - [24]

Он ударил отца Александра кулаком в лицо, отец пошатнулся, но не упал. По храму прошел шум, раздался плач и стоны людей. Люди увидели, что лик

Святой Богородицы потемнел, показалась слеза – замироточила икона от ужаса происходящего. Народ испуганно крестился, повторяя: «Господи, помилуй и прости!» Свет под куполом померк, солнце закрыло тучами, пошел сильный дождь.

Коменданта не на шутку взбесило происходящее. Он выхватил пистолет и выстрелил несколько раз в паникадило, оно закачалось, погасли все свечи.

– Прекратить немедленно это сборище! Быстро расходиться по домам! Церковь мы уничтожим, – через переводчика приказал комендант.

Староста Давыдов бросился всех разгонять, полицаи выталкивали людей в шею, били прикладами. Отец Александр быстрым шагом укрылся в Светлой комнате храма. Матушка встретила его, всячески стараясь успокоить и помочь. И тут в Светлую комнату ворвался Давыдов, старший полицай, его перехватил дьякон Никифор и стал шептать на ухо:

– Отец Александр не слушает новую власть, не хочет соблюдать новых законов. Пришла пора отстранить отца Александра от настоятельства и ублажить немецкую власть во спасение храма.

Староста обозлен но ответил:

– Устранять, заменять… архиепископ тут нашелся. Ты бы лучше за порядком следил, за приходом, – рявкнул Давыдов, глядя на дьякона, затем успокоившись, добавил, – что тут вытворяет этот отец Александр?

Потом подытожил сказанное:

– Мы и без архиепископа этот вопрос решим, мы здесь власть! Недолго осталось ему народ мутить!

Комендант в плохом расположении духа быстро пошел к машине и под стрекот мотоциклистов, сопровождавших его машину, уехал от церкви. Давыдов побежал к коменданту, чтобы сказать что-то в свое оправдание. Но комендант махнул ему рукой, чтобы не подходил.

Давыдов оглянулся и увидел невдалеке Наталью Григорьевну, она поджидала своих дочек. Он молча направился к ней.

– Христос Воскресе!

– Воистину Воскресе! – хмуро бросила ему Наталья.

Давыдов подошел к ней вплотную и хотел ее поцеловать по традиции. Наталья отпрянула, как ужаленная:

– Я с нелюдями не целуюсь и не веду беседы, лучше не подходи ко мне.

Пусть с тобой новые власти обнимаются и христосоваются.

– Что ты, Наталья, ругаешься на меня, да еще в Светлый день Пасхи?

– Что же вы наделали, безбожники! Осквернили храм Божий и его прихожан в Светлый день Пасхи!

– Что мы наделали?! Власть слушать надо! Ты вот что, Наталья, давно я к тебе приглядываюсь, нравишься ты мне, и раньше нравилась, честно скажу, завидовал я твоему мужу – красавица жена. Сейчас его нет давно, давай сойдемся с тобой, будем вместе жить.

– Надо же, любит он, ты лучше верни мне моего мужа, ты его погубил, я тебя ненавижу. Так что отвяжись, чужая жизнь!

Подошли девочки, дед Гриша:

– Пойдем, Наталья, хватит с ним балакать. Устроили праздник, спасибо новой власти! – сурово произнес дед Гриша. Они зашагали все вместе домой.

По дороге дед спросил Наталью:

– Что ему нужно от тебя?

– Да вот, женихается все, любовь видите ли у него, ко мне.

– По шее ему дубком, кровопиец несчастный, – проговорил дед.

Давыдов тем временем провожал Наталью жадным взглядом, ему нравилось в Наталье все: и красивая стройная фигура, и манера разговора, желание овладеть ею росло с каждой встречей.

– Ну ничего, придет время, и ты станешь моей, – подумал он про себя и зашагал быстрым шагом.

Разогнав, распинав людей из церкви, полицай Васька Окунь оглянулся и стал искать взглядом Ольгу. В это время Оля выходила из комнаты отца Александра вместе с матушкой, направляясь к дому. Окунь оценил обстановку и двинулся наперерез. Матушка спросила:

– Что тебе нужно от нас? Разве тебе мало того, что ты надругался над приходом, святым местом, что ты за нами увязался еще?

– Дочь мне ваша нравится, хочу пригласить ее прогуляться, пригласите на чаек, с удовольствием попью.

– А ты спроси Олю, нравишься ли ты ей, захочет ли она пойти с тобой?

Оля опустила глаза, было видно, что ей неприятен Васька Окунь. Более того, она в душе ненавидела его и презирала. Она подняла глаза и, глядя в его глаза, проговорила:

– Я тебя ненавижу, ты мне никогда не нравился, оставь меня в покое. Надежды я тебе никогда не давала, и встречаться с тобой я не буду. У меня есть парень, с которым я встречаюсь, и которого люблю.

– Это Николай что ли? Этот партизанчик сраный?! Рано или поздно им всем придет конец, а Кольку я в первую очередь пришью лично.

Окунь хотел еще что-то сказать, но тут подошел отец Александр.

– Вот сейчас я с батюшкой погутарю. Отец Александр, прошу благословить меня с вашей дочерью Ольгой, хочу жениться на ней. Наше время пришло, я смогу ее сделать счастливой.

– Я понял, пришло ваше время, бандитское время, наступил беспредел, – Отец Александр показал на свое избитое лицо. – Но это не наше время, и нам с вами не по пути. Ступай своей дорогой, Василий, а что будет дальше, поживем – увидим.

Александр взял жену и дочь под руки, и они пошли к дому. Окунь зашагал в другую сторону, бурча себе под нос скверные слова.

Святой праздник Светлое Христово Воскресение с приходом в село немцев не обрадовал односельчан.

Глава 4 Цветы в огне войны