Цветы на болоте - [14]
— Тять, а зачем?
— Чего «зачем»?
— Летает-то.
— Ну… это, осваивает пространство! Что видит, докладывает, а ученые люди проверяют сходится по их расчетам или нет. Зачем? Так уж люди устроены, Улит, их не корми, а дай неизвестное пощупать! У себя в дому, может, портков не хватает, а первым делом надо соседские портки посмотреть, голышом, а иди! Любопытно… Оттуда, из космоса, погоду уже делают, предсказывают, и рыбные стада… косяки то есть, высматривают. Мало ли! Человек про природу знать должен, ее тайны открыть все.
— Дальше, тять, тайн-то больше будет, дальше непонятнее будет.
— Здрасте! Вон в газетах: «Человек проник в тайну океана!»
— Это далеко?
— Порядочно, тыщи километров, а что?
— Тять, ты про нас знал, про кикимор?
— Откуда? И никто не знал. В сказках говорили…
— А это рядом. Во-он, из окошка видать.
Мария посмотрела на мужа и гулко захохотала.
— Ты чего? Ты-то чего? — Спирька недовольно. — Слаще морковки и не видала, туда же…
— Тять! — Улита пытливо смотрит. — Про домовых слыхал?
— Брехня! Врут все, никаких домовых и нет, присказки это, предрассудки… — хотел еще что-то сказать, Улита его остановила.
Села девчонка прямо на пол, ножки расставила, сарафанчик одернула, на печь смотрит, быстро-быстро залопотала:
— Путянь, Путянь! А ну-ка встань! Тошка-невеличка, накрошу яичка, дам большую ложку, подсыплю горошка. Путянь, Путянь, а ну-ка встань!
У Марии волосы на голове зашевелились, за сердце взялась…
— Батюшки!
Прямо из-под заслонки печной звякнувшей — мужик, с котенка ростом, но взаправдашний — рубаха, сапоги, борода, усы, как положено! Глазки-бусинки на Спирьку с Марией зырк-зырк, и как побежит, к Улите на колени прыг, замурлыкал-запел, слов не разобрать. Кот Филимон и ухом не повел, видно, приятели с этим… как назвать-то?!
Рубаха у Путяни-домового кушачком подвязана, сапоги блестят, на волосах, под горшок стриженных, шнурок, как у мастерового…
— Тять, дай яичко Путяньке, — строго Улита Спирьке. — Ты, мамка, сиди, он баб-то не очень любит.
Мужик закивал, вскарабкался Улите на плечо, оттуда ополоумевшей Марии рожи строит. Тонко улюлюкает, ручками машет. Дразнит.
Спирька яичко очистил, подал Улите, сам не удивляется чего-то. Привыкать стал…
— Ешь, Путянька, ешь, Ягушке скажу про тебя, она спасибо тебе пришлет. Хорошо дом содержишь.
Мужик яичко быстро слупил, мал-мал, а жрать горазд! Погладил Улиту по щеке, шепнул на ухо ей и, скорчив на прощанье Марии рожицу, в печь заскочил, опять заслонка звякнула. Где он там обретается? Не в огне же!
— Этот-то, — Спирька на печь кивает, — Путянь твой, не сгорит?
— Страсть какая! — Мария моргает, но отошла маленько, успокоилась.
— Улит! Ну, хорошо, а как, скажи, человек придумал все это, а? Лампы, телевизор, трактора, ракеты, ну и все остальное…
— Он не придумал, он вспомнил. Когда человек совсем счастлив станет, тогда он по-настоящему придумывать начнет. Только нас уже не будет…
— О, едрена-матрена, куда ж вы денетесь?
— Мало человеку места на земле, он нас и вытеснит. Скажи, тять, сказки раньше писались… А теперь есть они? Чтобы с волшебством, с превращениями, а начинались так: «В некотором царстве, в некотором государстве жил-был…»
— Где теперь «царство»? Чего писать-то! — Спирька взвился. — Царя давным-давно скинули, в «царстве»!.. Про волшебство — это верно, не пишут, ну а сказки, Улит, теперь сказки — книжки фантастические, про миры разные, про пришельцев и планеты! Как их завоевывают.
— Под носом у себя не видим! — Мария невпопад бухнула. — Пришельцы какие-то… Откуда они придут, и для чего? Сам говорил, мол, жизни не хватит со звезды на звезду лететь. Лучше бы дороги заасфальтировали, грязюка весной — по ухи самые!
Спирька покосился на жену, подумал и кивнул, соглашаясь.
— Тять, Ягушка говорила, что раньше на наших местах много птиц и зверья водилось. Куда ушло? Болота высушивают, а зачем? Не проще на свободное, вольное место переселиться? Вокруг всему погибель, ничего путного не выходит… Все равно земля урожай не дает. Спохватятся люди, да поздно будет. Только придет время, человек оставшиеся крохи так беречь будет, что и жизни не пожалеет. За каждую букашку, каждого куличка умереть готов будет…
— Прям, за куличка ему, что ж, Звезду Героя давать?
— Дадут! — Мария на Спирьку грозно. — И дадут, тебя не спросят!
— Чего спрашивать, к тому времени от нас суглинок останется…
Улита песню завела. Слова непонятные, мелодию не запомнишь. Вроде и на русском языке, а слова чудно звучат, словно наоборот. Такая щемящая тоска от нее, не высказать! И светлая одновременно. Мария одно слово разобрала — греза. Тут же за Улитой повторила, долго басом вытягивала. Улита в ладошки поплескала и на печь! И притихла.
Горохов через жену передал Цыбину, чтобы пришел поросенка колоть. Перед этим он с Катькой разговор имел. Наврал, что брат из города мяса с салом просит, мол, письмо получил, да потерял. Катька в подробности въелась так, что Горохов зарапортовался. Ничего умного не придумал, брякнул, что свинина ему по службе нужна. Разругался с Катькой вдрызг, но на своем настоял.
Демид Цыбин пришел в пять. Посидел в кухне, покурил. И в сарай.
И не считай года, Читатель, 2119 — это произвольная дата. Я знаю точную, ОН сказал мне ее, но вправе ли я проводить черту, отделяя НАСТОЯЩЕЕ ОТ ОЖИДАЕМОГО? Я не люблю слово «будущее», равно как и слово «диктатура», даже в приложении к «пролетариату». Диктат — это смерть всему духовному, нравственному, а значит, смерть всему прекрасному, что заложено в сути человеческой.
Каждый из читателей задумывался, как устроен мир, одни ли мы во вселенной, способны ли мы влиять на что-то, или кто-то влияет на нас. Тысячи ученых изучают историю, чтобы добраться до первоисточников, но порой создается впечатление, что все факты, которые доходят до нас, лишь ведут наше общество за руку к заранее назначенным целям. Главный герой, обычный семьянин, становится участником водоворота важных событий, происходящих на Земле в наше время, среди нас, живущих сегодня, и не подозревающих о существовании высших цивилизаций.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Горячая точка, а по сути — гражданская война, когда свои стали чужими. И нет конца и края этой кровавой бойне. А тут ещё и появившиеся внезапно дроны-шокеры с лицом Мэрилин Монро, от которых укрылся в подвале главный герой. Кто их прислал? Американцы, русские или это Божья кара?
Проза Чайны Мьевиля поражает читателя интеллектульностью и богатым воображением. Фантастическое в его рассказах не избегает реальности, а, наоборот, вскрывает ее самыми провокационными способами.Этим отличаются и двадцать восемь историй из нового сборника писателя. Неоднозначные, то сатирические, то невероятно трогательные, оригинальные по форме и языку, все они показывают людей, столкнувшихся с необъяснимой странностью мира – или же не менее необъяснимой странностью в себе самих.
Как вы думаете, как должен выглядеть предмет, через который неизвестная и могущественная цивилизация наблюдает за нами? А что если, торопливо взглянув в зеркало, или некоторое время, прихорашиваясь перед ним, не только мы смотрим на себя, но оттуда за нами наблюдают? Обычному человеку, да просто одному из нас, достался антикварный предмет, который резко поменял его судьбу…. Да что я вам всё это рассказываю? Прочитайте, а вдруг и вам так повезёт?