Цветы на асфальте - [20]

Когда их дорожки пересеклись, Крест был в своей среде уже знаменит и имел большое влияние на многих осужденных. В Юсупе он сразу усмотрел нужного для себя человека, решил приблизить к себе хитростью, а не стал прижимать, как других прибывающих на зону новичков. По его подсказке началась незаметная для администрации травля Юсупа. У него воровали все, частенько оставляли без обеда, сталкивали с работниками колонии, что, при характере Юсупа, заканчивалось обычно карцером. Он почувствовал чью-то властную руку, зона была для него не в новинку, и потому пытался выяснить, откуда в его сторону дует неласковый ветер. Природное упрямство распаляло его, он не гнулся, подобно многим, и дело шло к поножовщике. И когда в один из вечеров у него снова «нечаянно» выбили в столовой миску с супом, он, не раздумывая, ударил обидчика.

В столовой, по тюремным законам, не дерутся, иначе в карцере не хватит места для «желающих». А потому со стороны дружков потерпевшего последовало вежливое приглашение прогуляться за барак, на «правилку», то есть воровской суд, на что Юсуп быстро согласился.

Всю эту историю пора было подводить к логическому завершению, так как Лехе шепнули: Юсуп прихватил с собой заранее пронесенный в зону штырь. Когда в назначенное время Крест вывернулся из-за угла барака, Юсуп уже крутился на месте, а над ним грудились несколько человек. Пинали его больно, но не в уязвимые места, чтобы сильно не покалечить. Точно исполняли Лехины наставления.

Крест явился Христом-спасителем, «разогнал» обидчиков и предотвратил намеченную «расправу». Он же помог Юсупу дойти до места и подняться на нары. В последующем покровительство Лехи ограждало Юсупа от всяких нападок, его назначали на легкие работы, в столовой подносили еду.

Смирился Юсуп, стал исполнителем воли Креста, самым преданным его помощником. Он выполнял черновую работу: проводил сбор с посылок, отбирал у «провинившихся» хлебные пайки, расправлялся с непокорными. Казалось, не было предела его ненависти, коченел он от чужой радости, приходил в возбуждение от чьей-то беды. Верный ход сделал в своей игре Леха Крест.

Позднее жизнь разминула их дороги. Юсуп освободился, но памятливый Крест не забывал о нем. И сейчас, чем больше он думал о верном дружке-помощнике, тем больше убеждался в правильности своего намерения: для задуманного дела нужен Юсуп, только он. Такой, если потребуется, пойдет и на «мокрое дело». Остается отправить безобидную телеграмму, и в назначенный срок Юсуп будет здесь. Отсюда до него всего шестьсот километров, чуть больше часа воздушного перелета.

Что ж, гражданин Савин, он же Леха Крест и прочее, прочее... все фигуры расставлены на свои места. Остается сделать первый ход пешкой «e2 — e4», — и партия начнется. Безусловно, с большой долей риска, так как ставка его, Креста, — забубенная жизнь.

НАПАДЕНИЕ

Девчонка шла тротуаром и в такт движению тихо раскачивала сетку с кастрюлькой, на крышке которой покоился небольшой сверток. Густая листва акаций скрывала проезжую часть, и девчонка не видела, что наперерез ей улицей двинулись два человека. Да если бы и увидела, не испугалась. Улица считалась тихой и нескандальной, к тому же в управлении ждал на вахте дед-сторож, славный дедуля, который, наверное, уже ловит ухом перестук ее туфелек по асфальту.

Поднявшись на крыльцо двухэтажного дома, девчонка кулачком постучала в дверь. И правда, ее поджидали. Потому что сразу из-за стены раздался хрипловатый голос:

— Кто там?

— Я, деда, борща принесла.

Звякнуло железо, изнутри открывали. Пенсионер, а ныне работник вневедомственной охраны Панкратьев явно нарушал должностную инструкцию. Но предстояла тягостная ночь в одиночестве, да и горяченького похлебать хотелось. А потому он приставил к столу старенькую одностволку и стал вытаскивать из гнезда массивный кованый крючок.

Тихо потрескивала над бетонным карнизом запрятанная в продолговатой алюминиевой чаше неоновая лампа. Сиреневый свет подкрашивал ближайшие кусты.

Девчонка оглянулась, услышав за спиной звуки шагов. На крыльцо поднимались двое мужчин. У одного из них, в черных очках, над верхней губой чернели аккуратные усы-стрелки.

— Туда нельзя-я...

Крест (а это был он) молниеносно зажал ей рот широкой ладонью, прижал к себе по-рыбьи бьющееся тельце и чуть отстранился в сторону, пропуская к двери Юсупа.

— Ты что, внучка, сказала? — вновь послышался хрипловатый голос Панкратьева. — Я сейчас, крючок вот, окаянный.

Дверь немного приоткрылась, Юсуп рывком распахнул ее и исчез в проеме. Следом шагнул туда с обмякшей в руках девчонкой Крест. Через две-три минуты из кустов с чемоданчиком и баулом в руках вышел Верти Угол, неспешно поднялся на крыльцо...

Крест много слышал об Остаповиче, но в работе его видел впервые. На кем были тонкие матерчатые перчатки, из-под плаща выглядывало простенькое темное кашне. Мятая велюровая шляпа дополняла этот наряд. Как и любой опытный преступник, Верти Угол умышленно шел на дело в неброской одежде. При случае свидетелю и вспомнить нечего. Так себе, одна серость.

«Спокоен, чертяка», — подумал Крест. Его от волнения знобило, хотя шло все пока строго по задумке. К тому же навещавшая в последние дни по вечерам своего деда девчонка упростила им задачу.