Цветущий вереск - [80]

Переступив через порог, Нейл закрыл за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, посмотрел на жену. На ней была голубая ночная рубашка, сшитая из ткани такой тонкой:, что он видел кончики ее сосков и темно-розовые ореолы вокруг них, и бледно-голубые атласные туфельки в тон.

– Красивые туфли, – улыбнулся он.

Джессалин приподняла подол рубашки, чтобы он лучше смог их рассмотреть.

– Спасибо, муж мой, – поблагодарила она. – Я нашла их сегодня утром на моей подушке вместе с этой рубашкой. – Она улыбнулась Нейлу. – Я все еще продолжаю находить волшебные подарки в виде изумительных туфель на моих подушках. Сегодня утром я обнаружила туфли на подушке в главной спальне и еще одни – на подушке здесь сегодня вечером. Я подозреваю, что мой замок заколдован и здесь поработал прекрасный принц.

– Я бы не стал подниматься так высоко по лестнице титулов. – Он встречал женщин, более красивых, чем она, ухаживал за ними и делил с ними постель, но никогда не встречал женщины, которую бы хотел сильнее, чем Джессалин Макиннес. Она была его женой. Равной ему. Частью его, об отсутствии которой он и не подозревал, пока она не захватила его в плен. Джессалин, остановившись в нескольких шагах от него, облизнула пересохшие губы и ждала, когда он подойдет.

Нейл скрестил руки на груди и молча смотрел на нее. Он стоял у двери, не смея даже дышать, и ждал, что она будет делать.

Внезапно осознав, что он позволяет ей проявить инициативу, Джессалин подняла голову и посмотрела ему в глаза. Она глубоко вздохнула и, распустив ленты на вороте своей ночной рубашки, сбросила ее с плеч. Рубашка соскользнула по ее рукам и ненадолго задержалась на талии, обнажив нежную грудь. Нейл изо всех сил старался сохранить над собой контроль. Он прищурил глаза так сильно, что казался хмурым и сердитым. Но Джессалин не обмануло и не испугало его видимое безразличие. Она приблизилась к нему, как тигрица приближается к своей жертве, и улыбнулась, когда мускул на его щеке начал пульсировать. Она подошла ближе, подняла руки над головой и качнула бедрами. Ночная рубашка упала на пол озерцом дорогой прозрачной ткани.

Нейл забыл обо всем. Он открыл ей свои объятия, и Джессалин вошла в них – гордая глава горного клана, обнаженная, как в день своего появления на свет. От этого зрелища у него перехватило дыхание. Нейл наклонился, чтобы поцеловать ее. Джессалин рванулась ему навстречу.

– Прошу прощения, что заставил вас ждать, миледи, – пробормотал он. – Но мне было очень трудно избежать гостеприимства Мунро.

– Дегустируя виски, конечно. – Она провела языком по его губам, пробуя их на вкус.

– Да, – согласился он, лаская ее тело и наслаждаясь весом ее полных грудей.

– И что ты подумал? – спросила она.

– Я подумал, что лучше заниматься с тобой любовью, чем сидеть у вонючего торфяного огня и пить виски с таким же вонючим стариком. – Он покусывал ее губы, а потом провел дорожку поцелуев от ее рта вниз к подбородку и шее, закончив ее на груди и прильнув губами сначала к одному, а потом к другому соску. Он сполз вниз по двери и опустился перед ней па колени.

– Это хорошо, – промурлыкала она, запуская пальцы в его густые темные волосы и прижимая его лицо к своему животу, – потому что я могу придумать дюжину способов заставить тебя провести время со мной гораздо приятнее, чем сидеть у вонючего костра и пить виски с вонючими стариками.

– Всего дюжину, дорогая? – удивился он. – Я совершенно точно научил тебя большему.

– Возможно, – ответила она. – Но это было так давно, что, думаю, мне будет трудно припомнить их все.

– Вероятно, мне придется преподать тебе еще несколько уроков, – задумчиво предположил он.

– Вероятно, мне понадобится даже больше. – Она игриво подвигала бровями, передразнивая его мимику.

Нейл обхватил ладонями ягодицы жены и, прижав ее к себе, опустил голову и начал ласкать языком маленькое ядрышко наслаждения, скрытое под треугольником рыжих кудрей.

– Моя леди становится немного дерзкой. Мне нравится это в женщинах.

Он дразнил и ласкал ее, пока она не выкрикнула его имя, когда ее страсть вырвалась наружу, чтобы ее освободить. Нейл поднял ее и усадил к себе на бедра, прижав спиной к двери. Джессалин обхватила ногами его талию и осторожно ввела его в себя. Нейл прижался губами к ее шее и рванулся в нее. Она была горячей, влажной, зовущей, а он был тверд как скала и был весь желание. Он входил в нее снова и снова, а она отдавала ему всю страсть, на какую была способна.

Они занимались нежной пылкой любовью всю ночь напролет, передвигаясь от двери к креслу, от кресла к кровати, от кровати к ванне и обратно. Они занимались любовью с горьковато-сладким привкусом отчаяния – ведь эта ночь могла стать их последней ночью. И когда Нейл наконец рухнул на подушку рядом с ней и закрыл глаза, он знал, что она изменила его навсегда. Он знал с непоколебимой уверенностью, что, даже если бы он прожил тысячу лет, он никогда бы не смог полюбить никого другого так сильно, как любил эту женщину. Он открыл рот, чтобы сказать ей это, но слова прозвучали нежным бормотанием, слишком тихим, чтобы она могла их услышать. Он поцеловал ее в макушку, и ее волосы зашевелились от его дыхания. Завтра, пообещал он себе, завтра он расскажет ей о своей любви и своих планах на будущее.