Цветущий репейник - [10]
В двух смежных комнатах окнами в палисад жили Гурька с матерью и дед с бабушкой — родители матери. Отец — шахтёр, снабдивший Гурьку чудаковато-старомодным именем, исчез через месяц после рождения сына. Мать отчего-то свято верила, что он подался на Крайний Север, дескать, всегда мечтал работать в Заполярье. Гурька не разубеждал её, хотя знал, что отец живёт с другой семьёй в Сорок Девятом, соседнем посёлке. И однажды Гурька рванул в Сорок Девятый на старом чихающем автобусе, который бороздил унылые, почти безлесные пространства между номерными шахтёрскими посёлками…
Подмосковье ослепило Гурьку солнцем, весенним, жарким, цветами в огородах, садиках, в вёдрах у дороги, разноцветными домиками с зелёными, красными и даже розовыми черепичными крышами. Это всё выглядело игрушечным, было похоже на картинку из книжки, особенно по сравнению с унылыми красками Сорок Седьмого, где крыши были серо-чёрные из толя и шифера.
Серый шифер лежал на крышах тех домов, что побогаче.
С чёрными крышами оставались бревенчатые бараки, где брёвна были почти чёрные от старости. Коротким летом бараки раскалялись, и казалось, вот-вот вспыхнут, как угольки.
У материной сестры — тёти Нади, к которой Гурька прибыл погостить на несколько дней и поглазеть на Москву, — домик был голубой, почти бирюзовый, с резными наличниками и фронтонами. Такой маленький, лёгкий и ажурный, словно сказочный, пряничный. Внутри и снаружи чистенький, с уютными закуточками, тюлем на окошках и геранью, махровой розовой и красной на белых подоконниках.
В Гурькиной комнате в Сорок Седьмом подоконник был пошире, серый, занозистый, устланный пожелтевшими газетами. Там у окна, между рамами которого торчали пучки рыжеватого мха и где стёкла промерзали насквозь, обрастая серебристой корочкой льда, у Гурьки процветало садовое царство.
И упорная герань выстукивала знобливую дробь по стеклу розовыми кулачками соцветий, и маленький фикус скручивал свои мясистые листья в трубочки от холода и недостатка света, и бледно-зелёный укроп на тонких ножках всё же бился за существование, оттеняемый мелкой темнолистой петрушкой в деревянном ящичке. Лук топорщил перья, а в особенно сильные ночные морозы, когда от стужи трещали даже стены барака, он сникал: перья мягчели и бледнели. Гурька страдал, гладил липкие, обмороженные стебельки и высаживал новый лук, ругаясь с дедом. Тот из соображений экономии запрещал внуку греть растения лампой.
У тёти Нади на окнах торчали увесистыми колючими дубинками экзотические кактусы, развалился на пол-окна остро-пушистый аспарагус, цвёл лимон, наполняя ароматом весь дом и выдавая на месте опавших белых лепестков зелёный пупырышек будущего плода. Были ещё «денежное дерево», «щучий хвост», бегонии, и даже хурма произрастала в маленьких глиняных горшках рядом с фиалками. Росло у тёти Нади всё дружно, весело — цветы она любила.
Гурьку она встретила без особой радости. Он всё время чувствовал на себе её настороженный взгляд. Для неё, выросшей в Сорок Седьмом, все, кто был оттуда, хулиганы, шпана и уголовники. Она была счастлива, что вырвалась из мрачного посёлка, когда вышла замуж за военного — дядю Митю.
Каждый пришелец из Сорок Седьмого становился для тёти Нади привидением из сумрачного, паутинно-серого прошлого, которое вдруг да потянет назад в топь, в затхлость и удушливую атмосферу шахтёрского посёлка.
Таким привидением стал для неё и Гурька, коренастый, слегка косолапый, с песочным ёжиком волос, с задумчивой улыбкой, со светло-серебристыми, как рыбья чешуя, глазами, рассеянными и ироничными. К тому же чумазый из-за въевшейся в кожу угольной пыли. Эта пыль витала в воздухе посёлка, да и печи топили всё тем же угольком — кормильцем всех жителей Сорок Седьмого.
— Деньги в трубу пускаешь, — сердился дед на Гурьку, когда тот норовил сунуть в печь лишнюю лопатку угля для «сугреву» своих подоконных цветов.
Дед и сам оставался чумазым, хотя после каждой своей шахтёрской смены парился в бане, не признавая мытья под душем.
Со всей своей мнительностью и подозрениями тётя Надя с порога стала выяснять у Гурьки, какие у него в школе оценки, и допытывалась о его поведении. Племянник утешил её тем, что он отличник и примерный мальчик.
Хотя тётя Надя смутно помнила из писем сестры, которые она читала с пятого на десятое, что Гурька шалопай, каких поискать, и, если бы не его тихое мирное увлечение цветочками, он бы уже скатился на дно и «пошёл бы по воле», как выразилась сестра в одном из писем.
Тётя Надя долго ещё расспрашивала бы мальчика о тёмной стороне его жизни, если бы не дядя Митя. Он вернулся из командировки на следующий день после Гурькиного приезда. Долговязый Юрка тут же вспрыгнул отцу на шею. А Гурька стоял в сторонке с рассеянной улыбкой и теребил штору на окне. Он с опаской смотрел на громоздкую фигуру дядьки, выглядевшую ещё более объёмной в камуфляжной форме. Дядя Митя вместе с большим рюкзаком заполнил всю террасу.
— А кто это там стеснительно делает бахрому на шторе? — забасил дядя Митя. — Никак Гурий Иванович к нам пожаловал? — он шутил так же, как Юрка, но нисколько не ядовито.
Москва, 2017 год. В одном из кабинетов «Лефортово» идет допрос экстрадированного из Германии игиловца — Рашида Евкоева. По данным разведки Евкоев — единственный на данный момент человек, который может дать бесценную информацию о некоем англичанине, то и дело наведывающимся в разные районы Сирии, где обосновались боевики ИГ, и по всей видимости передающего секретные разведданные руководству этой запрещенной в России террористической организации. Полковнику Ермилову поручено не только установить личность загадочного англичанина, но и понять на каком этапе происходит утечка сведений о наступлении правительственных войск и готовящихся авиаударах армии.
Георгий Топильский — атташе посольства России в Великобритании получает анонимное письмо, в котором сообщается, что его автор обладает информацией о месте хранения секретных материалов, переданных ему советским разведчиком Германом Кройсом. Материалы эти касаются проекта «Берег», осуществленного в ЮАР в начале 90-х годов прошлого столетия. Экспертиза почерка показала, что письмо писал немолодой мужчина, с большой долей вероятности, носитель арабского языка. Отпечатков пальцев на бумаге обнаружено не было.
Роман издан при содействии Федеральной службы безопасности России. Ирина Дегтярева написала роман, тщательно изучив архивные документы ФСБ. Этот роман сможет многое прояснить в запутанном и неоднозначном вопросе о беглых предателях — бывших сотрудниках органов госбезопасности. Предатели всегда кончают плохо. Это аксиома. И никакие деньги, слава и преференции не делают их счастливыми. Рано или поздно возмездие приходит. Плохо кончили генерал Поляков, полковник Пеньковский и многие другие, кто торговал Родиной.
В жизни сотрудника ФСБ России полковника Олега Константиновича Ермилова грядут очередные перемены. И виной тому — неожиданно возникшая на горизонте Ермилова журналистка Олеся Меркулова. Она только что вернулась из командировки в США, где к ней обратился ее давний знакомый американский журналист Майкл Моран. Он предложил Олесе сделать совместный репортаж о неком Александре Петрове, бывшем гражданине СССР, получившем в Союзе срок по статьям «шпионаж» и «предательство», затем благополучно эмигрировавшем в США, а сейчас отбывающем наказание в одной из федеральных тюрем Сиэтла.
Все одиннадцать лет своей жизни Мишка Потапов прожил на хуторе, рядом с конезаводом своего отца, но лошадей, как ни странно, боялся и обходил их стороной. Зато хулиганить и находить приключения на свою голову умел виртуозно – можно сказать, в этом и был его главный талант. Но однажды отец привез молодого коня – белоснежного и озорного, как сам Мишка. И что-то изменилось в Потапыче: он начал медленно и трудно взрослеть… Для среднего школьного возраста.
Пока они есть, будет жить Россия. Они не любят произносить громких слов, но следуют жизненному принципу: «Если не мы, то кто!» Кто тогда защитит Родину? Повседневная жизнь для них — это война, война против террористов и озверевших преступников. Мир — только в период редких передышек. Автор книги, Ирина Дегтярева, знает спецназ не понаслышке, постоянно печатается в спецназовском журнале «Братишка» и других популярных изданиях. Её книга рассчитана на широкий круг читателей.
Документальная повесть о жизни семьи лесника в дореволюционной России.Издание второеЗа плечами у Григория Федоровича Кругликова, старого рабочего, долгая трудовая жизнь. Немало ему пришлось на своем веку и поработать, и повоевать. В этой книге он рассказывает о дружной и работящей семье лесника, в которой прошло его далекое детство.
Наконец-то фламинго Фифи и её семья отправляются в путешествие! Но вот беда: по пути в голубую лагуну птичка потерялась и поранила крылышко. Что же ей теперь делать? К счастью, фламинго познакомилась с юной балериной Дарси. Оказывается, танцевать балет очень не просто, а тренировки делают балерин по-настоящему сильными. Может быть, усердные занятия балетом помогут Фифи укрепить крылышко и она вернётся к семье? Получится ли у фламинго отыскать родных? А главное, исполнит ли Фифи свою мечту стать настоящей балериной?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.