Цветок Времени - [8]

Но все они говорили одно и то же - дома и стены лечат. То есть мне нужно было обратно. 

Беллатриса, ты проиграла, попала в ловушку, расставленную мной. И ты, и я – мы обе умрем, я это прекрасно понимаю. Я плачу своей жизнью за твою смерть. Я вижу все происходившее с нами словно со стороны: ты смотришь на меня, понимая, что игра окончена, а я смотрю на тебя и понимаю, что мы проиграли, обе, ведь я умру так скоро... Осталось только тринадцать дней. 

Тринадцать дней, и мир полностью перевернется. 

Не будет больше побоев и ничего подобного. Нет. Никогда. Не для этого я проделала свой путь. Огромный путь длиною в жизнь. 

До встречи, мой дорогой дневник, которая может и не состояться. 

- Гермиона! - негромкий голос заставил девушку, лежащую на кровати, немного вздрогнуть и повернуть голову к вошедшему, - как ты себя чувствуешь? 

Гарри подошел к подруге и, наклонившись, легко прикоснулся своими мягкими губами к ее пылающему лбу. Заметив на прикроватном столике голубой дневник, хаотично покрытый мазками масляных красок, он улыбнулся и провел рукой по волосам девушки, заставляя ту податься навстречу неуловимым ласкам. 

- Голова побаливает, а так хорошо, спасибо. - Иногда приходится врать, верно? На самом деле у Гермионы голова просто раскалывалась, любой шорох был подобен звуковой бомбе, а пальцы, которыми она буквально несколько минут назад держала перо, выводя неровные буквы, теперь просто-напросто отказывались слушаться. Каждый знал о том, что конец близок. Все лгут. Даже врачи. Осталась лишь пара дней в этом безумном мире. В жизни Гермионы Джейн Грейнджер и Беллатрисы Блэк, связанных между собой благодаря уму первой и неповторимой глупости последней. 

***

Гарри смотрел на нее, такую милую и забавную, такую счастливую и безумно грустную одновременно. По прогнозам профессора, она умрет завтра. Она сама сказала это ему, а Гермиона откуда-то это узнала. Может, услышала в коридоре, а, может, сама догадывалась. 

Сказала, что завещание давно написано с помощью доброй медсестры, и забрать его должен Гарри сразу же после смерти и отнести в Гринготтс. После подписи документа гоблинами, нарушить ее последнее слово не сможет никто, а девушка ставила очень и очень высокую планку. 

Сегодня они гуляли вместе последний раз. 

Сегодня она смотрела на солнце, не щурясь, не боясь последствий. Их не может быть.

Сегодня он позволил, наконец, себе прикоснуться к ней, позволил себе поцеловать ее. Жаль, что последний раз. Первый и последний. 

Зеленый баллон с кислородом, висящий на спинке ее кресла, весил всего несколько фунтов, да и небольшой, вроде, но очень привлекает взгляд. Через канюлю из баллона в нее поступает два литра кислорода в минуту — прозрачная трубка раздваивается сзади у шеи, цепляется за уши и вновь соединяется под ноздрями. Хитрая трубка с баллоном необходима, потому что легкие ни фига не справляются со своей задачей. Слишком сильная отдача от проклятия Беллы. Что ни говори, а отражающие щиты у Грейнджер всегда были сильными, ведь она должна была умереть сразу же.

Она так наслаждается солнцем, так вдохновенно смотрит наверх, что невольно поднимаешь голову и смотришь туда же - ищешь, что могло так очаровать.

Внезапно Гермиона оторвала взгляд тусклых глаз от голубого покрова небес и еле слышно прошептала, что ей нужно в Россию. 

Почему-то именно там храмы вызывали странное замирание сердца, тоску и эйфорию. 

И, наверное, Гарри навсегда запомнит миг, когда Гермиона, смахнув слезы, оглянулась на него, улыбнулась и на ломаном русском попросила девочку, стоящую неподалеку, купить ей три свечи.

 

За смерть, за любовь и за дружбу. 

- Это конец, Гарри, дальше будет лишь эпилог.

***

А на следующий день она умерла. 

Почти сошла с ума, лежа в кровати и испытывая адские боли. Скрепя зубами, царапая собственные тонкие руки, хоронила слезы, чтобы не потревожить дежурившую тогда профессора Стоун, которая и без того много натерпелась. Знаешь, у Гермионы были очень красивые руки. Тонкие кисти с длинными, холеными пальцами. Она могла бы играть на пианино и в будущем прославиться и в мире магглов. Могла бы, но умерла. Умерла ранним утром, когда осталась одна, чтобы никто не видел и не слышал. 

Начало завтрака в Хогвартсе обозначилось короткой и острой, как кинжал, фразой:

- Сегодня ночью Гермиона умерла.

POV Гарри 

Я стоял возле ее гроба в толпе одноклассников. Она такая красивая лежит. В белом платье, совсем как невеста. Будто спит. 

Прошу тебя, проснись! Встань, улыбнись, скажи, что все это просто спектакль, что все это просто шутка!!!

Больно глазам. Что это? Слезы? Я только что осознал, что плачу впервые в жизни. И не могу сдержать этих соленых капель, ручьем стекающих по моим щекам. Мне никогда не было так больно. Даже когда я разбивал в кровь колени и руки, когда я дрался, мне не было так больно. Что ты сделала со мной, Гермиона?

Солнце словно издевается над всеми нами. Светит ярко, играет на твоих бледных щеках. А во дворе распустился первый тюльпан. Ты же любишь эти цветы, ты мне говорила вчера. Я принес тебе букет белых тюльпанов. Они бы так подошли к твоему платью. А я ведь так и не успел сказать тебе, насколько ты красива.