Цветок с пятью лепестками - [65]

Удивительно, но почти каждый из тех, кто окружал ее, время от времени начинал заговаривать о власти. Но ведь она властью не обладала. И вообще не очень понимала, как она может быть связана с обладанием властью. Конечно, она управляла стихиями, но делала это тогда, когда было необходимо для других. В первую очередь, по просьбе мужа, иногда по просьбе других людей, но для себя? Нет, ей не нужна такая власть, какую

хотел установить Дахи. Такая власть вызывала ужас и отвращение. “А власть Фаррин, которая отправила ее в Экбатаны? Она лучше?”

Пожалуй, Эстер здесь впервые задумалась о власти. Наверно, будь власть действительно в ее руках, она бы действовала по-другому. Но остановилась ли она хотя бы на секунду, если бы кто-то или что-то вновь угрожало ее жизни или жизни Бахмана? Со всей определенностью она могла сказать: нет.

Дверь скрипнула, и в комнату вошла женщина. Ее лицо скрывал капюшон, но Эстер не было необходимости видеть лицо посетительницы, внутри Фаррин также клубилась темнота.

Хранительница подняла капюшон и огляделась в поисках стула. Но в комнате не было ничего, на чем можно было сидеть, а Эстер и не подумала встать с кровати, чтобы дать место пришедшей женщине. Это была маленькая, но победа.

Фаррин нахмурилась и подняла подбородок. Она уже собралась что-то произнести, но девушка ее опередила.

— Почему меня здесь держат? Не знаю, что вы задумали, но я не собираюсь убегать!

— А я в этом совсем не уверена. Особенно после того, как ты узнаешь, что тебя ждет.

— Что бы меня ни ожидало, нельзя поступать со мной так!

Хранительница огляделась, слегка сморщила нос и усмехнулась.

— Да, обстановка не лучшая, но ты не заслуживаешь другой. Не стоило строить все эти заговоры, придумывать вместе со своим муженьком невыполнимые замыслы. Но, в конце концов, у богини тоже есть чувство юмора.

Эстер вдруг почувствовала, что стихии начинают клокотать внутри. Эта женщина следила за ними много лет, сама строила козни, чего стоила одна история со сватовством, и вдруг решила обвинять ее, да еще именем богини!

— Ты наверняка думаешь, зачем я пришла сюда? О, совсем не для того, чтобы просто посмотреть на тебя. Нет.

Фаррин сделала еще несколько шагов и склонилась над девушкой, глядя ей прямо в глаза.

— Завтра тебе позволят привести себя в порядок, переодеться. А потом ты вернешь богине то, чем владеешь не по праву.

Эстер показалось, что хранительница надеялась, что она отведет или закроет глаза, испугается. Но она не боялась. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Потом Фаррин вернулась к двери.

— Я чувствую в тебе эти силы. Всегда чувствовала все пять. Но думала… Думала, что могу ошибаться, а у тебя не будет повода использовать их все. Но ты совсем не та, что будет держаться в тени и слушать тех, кто мудрее тебя.

Хранительница помедлила, словно собираясь с силами, а затем продолжила уверенным голосом.

— Ты никогда не поймешь, каково это, оценивать поступки и желания с перспективы даже не десятков, а сотен лет. Я помню время, когда храм только возвели, и Аратта строилась вокруг него. Я помню, как сила наполняла дедов твоих прадедов, и уже тогда я понимала, что наступит время, когда эта сила иссякнет. Теперь это время пришло, но скоро и это время пройдет. Ты как ребенок радуешься применению своей власти над стихиями. Но, в сущности, ты и есть ребенок. Ребенок, который играет рядом с другими детьми и думает, что его игра имеет какое-либо значение. Ты думаешь с помощью стихий изменить мир? Мир может измениться только к худшему! Власть, которой владеют маги и которой они еще хотят завладеть, может принести неисчислимые страдания!

— И поэтому ты хочешь уничтожить магов? Избавить мир от них? А с чего ты решила, что у тебя есть такое право? Или ты одна знаешь волю богини?

— Я давно уже сама богиня! Мою волю выполняют все вокруг! И никто не задумывался, что может быть иначе! А с твоим появлением мужчины начали думать, что они могут совершить нечто, на что не имели право никогда. И не будут иметь права!

Эстер подскочила на кровати. Она села, ухватившись руками за самый краешек и, нахмурив лоб, уставилась на хранительницу.

— Что ты можешь знать о мужчинах! Сколько люди помнят, ты живешь одна!

Едва эти слова сорвались с ее губ, как она уже пожалела о том, что их произнесла. Но Эстер уже не могла становиться.

— А может, ты действительно отправила своего мужа вместо себя в мир смерти, богиня?

Фаррин замерла, и бледность начала заливать ее лицо. Ее губы шевелились, словно она силилась произнести что-то, кулаки сжимались и разжимались… Казалось, еще секунда, и хранительница бросится на Эстер. Девушка почувствовала, как стихии заметались вокруг женщины, подобно разноцветному урагану. Но постепенно ее противница успокоилась. Косточки у нее на руках побелели, рот превратился в узкую полоску сжатых губ. Она закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов.

Эстер смотрела на все это с возрастающим удивлением. Неужели она случайно попала в цель? А может, из-за этого она хочет, чтобы род магов постепенно угас?

Хранительница открыла глаза и криво усмехнулась. Потом она положила руку на грудь и сжала амулет, который в ее руках внезапно почернел прямо на глазах.