Цветок прерий - [98]

– Не очень-то надейся на то, что это у тебя получится. Кроссби дружит с законом, вернее, с теми, кто делает вид, что представляет Закон.

– Но он хотел убить меня! И это ему вполне удалось бы, если бы не ты.

– Когда-нибудь он заплатит за это, – пообещал Кэл, – но не думаю, что в этом деле поможет закон.

Помолчав немного, Маккензи сказала:

– Я бы тоже поехала с тобой в Мексику, – она вздохнула, – но Фрэнки…

– Фрэнки нечего делать там, куда я поеду, так же, как и тебе.

– Если бы я была одна, я бы обязательно поехала, – стала уверять Маккензи, – я бы продала «Лейзи Би» и купила ранчо где-нибудь в Сопоре. Джон Слотер говорил, что в некоторых местах там есть хорошие пастбища. Если бы мы смогли купить место, где устроились бы нормально…

– Может быть, может быть…

Они заснули, обнявшись, тесно прижавшись друг к другу, как две души, которые пытаются выбраться из ада.

Проснувшись, Маккензи увидела над собой ярко-голубое утреннее небо. Ущелье было еще в тени, над лугом стелился легкий туман. Она снова закрыла глаза, не желая начинать день, который приближал их расставание, но через несколько секунд почувствовала какую-то напряженность в ущелье.

Маккензи открыла глаза и огляделась. То, что она увидела, заставило ее сесть так резко, что закружилась голова, ведь женщина была еще не совсем здорова.

– Улыбайся, – мягко сказал Кэл, – ты рада видеть их.

Он ободряюще пожал ее руку, но страх Маккензи не прошел.

В десяти шагах от них находилась небольшая группа всадников-апачей под предводительством Джеронимо. Он хмуро промычал какое-то краткое приветствие. Даже не зная их языка, Маккензи поняла, что он недоволен. Морщины на его суровом лице слились в жесткую гримасу, когда он стал что-то сердито говорить Кэлу.

Да, эта встреча не предвещала ничего хорошего.

ГЛАВА XVIII

Проклиная про себя свою судьбу, Кэл неторопливо встал на ноги, чтобы не выдать беспокойства, Маккензи поднялась вместе с ним.

– За то время, что ты прожил с белыми, ты сделался слепым, глухим и ленивым, – отчитывал Кэла Джеронимо, – разве это тот воин, которого я воспитывал? Глупый мальчишка, ты спал, как убитый, и не думал, что к тебе может подойти кто угодно!

Кэл понимал, что заслужил эти упреки. В заботах о Маккензи и в мыслях об их будущем он совершенно потерял бдительность.

– Ты прав, дядя. Живя с белыми, я стал мягким, как воск. Хорошо, что эти воины оказались моими братьями, а не врагами.

Маккензи изо всех сил сжала руку Кэла. Он подумал, что она еще здорово держится. Джеронимо говорил на языке апачей, и Маккензи не могла понять, что он сказал – слова дружеского приветствия или приказ готовиться к смерти, для нее все звучало одинаково. Но все же она стоит рядом с ним, гордо выпрямившись, и спокойно рассматривает пришельцев.

– На этот раз тебе повезло, – успокоил Кэла Джеронимо, и его морщинистое лицо преобразилось в подобие улыбки. – Исти и Бей-чен-дей-сен сказали мне, что какой-то белый выгнал тебя за то, что ты убил одного из них.

Еще один сюрприз. Кэл внимательно вгляделся в лица людей, расположившихся на площадке за Джеронимо. Исти и Бей находились в заднем ряду отряда. Когда он встретился с ними взглядом, выражение их лиц не изменилось, но Кэл почувствовал, что они хотят попросить прощения за что-то.

– Я встретил их, когда они возвращались в резервацию, – продолжал Джеронимо, – и сказал, что они должны бороться, как мужчины, а не убегать, как маленькие дети. Я знал, что ты тоже захочешь бороться, поэтому искал тебя.

Вдруг Кэл заметил еще одно знакомое лицо. Он постарался не выдать своего изумления, когда узнал Йанозу, своего брата, которому он сохранил жизнь шесть лет назад и который, видимо, убил Фрэнка Батлера.

Джеронимо заметил, куда смотрит Кэл.

– Твой брат будет рад приветствовать тебя. Он тоже лишился всего из-за белых. Его первая жена заболела и умерла в резервации, его вторую жену изнасиловал солдат, и она не захотела больше жить. Его сын предпочел остаться в резервации со старухами и бездельниками. Он будет счастлив сражаться бок о бок со своим братом.

– Я тоже рад приветствовать своего брата. И я рад, что великий воин Джеронимо дозволяет мне присоединиться к его отряду.

Это были единственные слова, которые мог произнести Кэл, если хотел остаться в живых. Джеронимо удовлетворенно кивнул.

– Хорошо! – он одобрительно посмотрел на Маккензи. – Прекрасно, что у твоей жены хватило смелости ехать с тобой. Жена Гошк-ана не такая слабая и глупая, как другие белые женщины. Она мудра и сильна, как жены апачей. Она понимает, что мужчине нужна жена даже тогда, когда он идет воевать.

Внезапно он перешел на английский и обратился непосредственно к Маккензи:

– Жена Гошк-ана, твоя дочь Фрэнки здорова? Кэл почувствовал, что Маккензи страшно удивилась, и успокаивающе сжал ее руку, не заботясь о том, что этот жест не был похож на то, к чему привыкли апачи.

– Фрэнки здорова, – спокойно и четко ответила Маккензи, – она со своей бабушкой.

Джеронимо кивнул.

– Хорошо!

Он повернулся к своим людям и приказал что-то. Индейцы спрыгнули с лошадей и повели их к источнику.

– Пока мы будем есть, твоя жена сможет приготовить лошадей к отъезду, – сказал Джеронимо Кэлу.