Цветок моей души - [11]

- Если кто-то из нас не пройдет, то не прошли мы все, попытаем удачи в другом месте.

- Что ж, пусть твои воины покажут свои умения.

- Седьмой!

Подвижный как ртуть Седьмой оскалился и взял протянутый учебный меч. Его противником оказался высокий и сильный малый, только медленный и плохо обученный. Седьмой несколькими ударами меча выбил у соперника меч, сделал подсечку, отчего тот грохнулся с воплем, и замер в ожидании приказа.

- Проще, чем девке подол задрать, - усмехнулся Шен и каждый в восьмёрке мысленно с ним согласился.

- Э нет, так не годится, почему это вы начали сразу с Седьмого перескочив через Восьмого? К тому же, новичков выпускать против вас будет нечестно. Давай-ка, сотник, кого-нибудь из тех, кто уже второй цикл служит, и пусть дерутся на боевых мечах. Дайте им щиты! – крикнул мастер Кицин. Чонган напрягся. Восьмой до встречи с диуани неплохо дрался, а потом товарищи все время оберегали, не выпускали его за Стену и прикрывали в боях, если уж случалось попадать. Чонган заколебался, но, отказать Кицину значило обречь восьмёрку на немедленный проигрыш. «Да защитит тебя Агни, малыш!» - хлопнул по спине Восьмого Хенг. Тот просиял ясной, детской улыбкой.

Восьмёрка подалась ближе к арене. Сейчас противником Восьмого был настоящий воин, много циклов державший в руках меч. Он был старше Восьмого в два раза и умел драться. В одной руке он держал длинный, обоюдоострый боевой меч, в другой легкий щит. Не дожидаясь сигнала он ринулся в бой, надеясь одним ударом покончить с противником. Восьмой в последний момент успел прикрыться щитом. Второй негромко выругался, но его никто не услышал, окружающие завопили, видя в бое бесплатное зрелище. Восьмой с трудом отражал атаки, казалось, что летящий меч вот-вот вопьется в незащищенное кольчугой тело. Он изворачивался, сам рубил мечом, и то кружил, то сходился в безумном выверте скрещивая мечи, встречавшие друг друга с жалобным лязгом. Бой все длился. Пот щипал глаза Восьмого, казалось, легкие разорвутся от нехватки воздуха, напряженные руки требовали отдыха. Противник тоже стал уставать, вот он пошатнулся и под возмущенные возгласы отбросил меч, поднимая правую руку в знак того, что сдается. «Это всего лишь отбор, парень годен!» - крикнул он, утирая со лба пот. Восьмой рухнул прямо в пыль и закрыл глаза, дыхание все никак не хотело успокаиваться. Чонган послал Третьего и Пятого, чтобы оттащили его с арены.

- Твой воин не сдался, сумел одолеть простого воина. А сумеет ли твой Шестой одолеть Второго из восьмёрки нашего гарнизона? Эй, пусть выйдет Второй из восьмёрки Пантеры. И пусть они дерутся на копьях!

- Этот мастер Кицин почему-то не хочет, чтобы мы прошли отбор, – пробормотал Шен, - и все из-за моего дурного языка, что мне стоило промолчать, не дразнить этого гуся. Если мы пройдем этот проклятый отбор, клянусь, пожертвую храму милосердной Прийи первое свое жалованье.

- Если мы пройдем отбор, то я пожертвую и первое и второе жалованье, - негромко ответил ему пустынник Гато.

Вторыми в восьмёрках становились прирожденные бойцы – самые выносливые, самые сильные, самые умелые. Но, вряд ли они оттачивали свое умение в лесах диуани. В тех лесах Чонган не различал кто из них в какой последовательности числился в восьмёрке, каждый делал свою работу - защищал спины товарищей со своей стороны. И, раз они так долго прослужили на Стене и за ней, значит их Шестой был вовсе неплох. Свою жизнь Танин начинал в нижнем Заросе вором, дрался за свою жизнь, как только научился ходить, и с детства был приучен замечать детали, чем порой бесил остальных - ни чувств от него не скроешь, ни выпивку не спрячешь.

- Смотри в глаза и предугадывай его ход. Убивать он тебя не будет, но попытается ранить. Не дай ему это сделать, держи на расстоянии, а как только разгадаешь его ход, не мешкай, бей в солнечное сплетение, колено или в пах. Бей тупым концом, нам не нужны неприятности, – Чонган спешил напутствовать Шестого.

Привлеченные криками отдыхавшие солдаты князя вышли во двор. Перед их глазами разыгрывался бой, о котором ещё долго говорили. Второй из восьмёрки Пантеры, один из лучших воинов Фэнсина, сражался с незнакомцем. Они сражались на полудлинных толстых копьях с острым каленным наконечником. Сражались не в боевой кольчуге, и даже не в учебных доспехах. С первого момента, как только противники ударили концом копья по земле в знак того, что бой начинается, стало понятно, что противники равны. Второй из восьмёрки пантеры был очень хорошим бойцом, быстрым, сильным и копьем владел мастерски. Он даже когда-то выступал на арене на королевских боях, учился у лучших учителей. Но Шестой из восьмёрки Чонгана учился у других учителей – убийц и воров Нижнего Зароса, у озверевших, полубезумных солдат на Стене и, самоё главное, у диуани, не прощающих малейшей ошибки. Танин из Нижнего Зароса платил за обучение кровью, переломанными костями, оторванным ухом. Его дух закалился, перестал обращать внимание на боль, умел искать и находить прореху в защите врага, несмотря на страх и агонию. Танин из Нижнего Зароса отучился медлить перед ударом, был безжалостен и начисто лишен нерешительности. Он балансировал на грани, движения были нечисты, стойки неправильны, странны и вызвали бы у наставников классического боя одну лишь брань. Колющий удар, отклонение, блокировка, запечатывание удара – полсотни людей застыли в тишине, нарушаемой лишь глухим треском копий и хриплым дыханием противников. Не всякий мог уследить глазами за движениями бойцов, они перетекали из одной стойки в другую, то скрещивая, то отражая копья друг друга. И несведущему в боях человеку могло показаться, что сейчас на арене актеры из передвижного театра красиво танцуют танец-битву сказочного принца Раджеша с драконом. Казалось, вот-вот выстрелят вверх алые ленты, символизирующие кровь, раздастся финальный перестук барабана и один из танцующих театрально взмахнет руками и красиво осядет на землю. Второй же будет долго раскланиваться и махать рукой восхищенным зрителям. Брызнула кровь настоящая, ярко-алая. Второй из восьмёрки Пантеры лежал на земле, придавленный Танином и все пытался дотянуться до копья. Кровь из носа залила пол-лица, он хрипел. Сидевший на его спине Танин душил зажав его шею между рук и копьем. Раздались крики, чтобы Второй сдался, но упрямец никак не хотел признавать поражение всего лишь от Шестого. Вся восьмёрка Чонгана восторженно завопила, понимая, что победа будет за Танином. Ослепленный болью Второй наконец хлопнул открытой ладонью по рыжей пыли арены.