Цветок лотоса - [3]

IV

Казалось, они стоят на месте, а мир скользит мимо, в бешеном калейдоскопе меняя краски. Становилось то холодно, то жарко, то вокруг колыхались полотна чего-то пламенного, то вдруг наступала полная темнота... Терезе было трудно дышать, она пыталась что-нибудь рассмотреть среди постоянно меняющихся деталей, и одновременно прислушивалась к себе, замечая произошедшие изменения. Она волновалась, пытаясь осмыслить все, так быстро случившееся, и одновременно ощущала себя еще кем-то, кто спокоен и знает, что все так и должно быть. Сейчас она не пыталась говорить, о чем-то спрашивать своего провожатого, а просто отдавалась на волю чувству торжества, победы. Наслаждалась своим неожиданно ставшим красивым и гибким телом, прикосновениями мягкого бархата, удобством шелковых туфелек на маленьких ступнях, прохладой драгоценностей, прильнувших к коже... Свершилось! Она красива! Нет! Она прекрасна! Постепенно разноцветье вокруг сменилось чистой небесной голубизной, которая обтекала ее прозрачными волнами, потом голубизна сменилась синевой, как в море на большой глубине. Далеко-далеко в синеве засветились десять точек, выросших в десять шаров, расположенных в форме дерева. - Мы находимся за пределами бытия - голосом гида возвестил долго молчавший Мендес. - По повелению моего хозяина, блистательного Тогарини, я показываю вам центр всего сущего, ту непостижимую, неуловимую высоту, что управляет всеми другими эманациями. Самая высшая точка именуется Кетер, корона, от которой исходят девять великих шаров. На самом деле, это есть неуловимое АЙН СОФ, видимое только в вашем воображении, госпожа, и которое отражает свой свет на ваш дух. Сила АЙН СОФ не нисходит в эти шары, а отражается в них, как свет солнца отражается в планетах. Так возникли наши миры, госпожа Марита. Огромная область, оставленная АЙН СОФ при удалении его в центральную точку Кетер, наполнилась четырьмя концентрическими сферами, и свет десяти Сефирот отражается в каждой из них. И так сферы творения из АЙН СОФ разделяются на четыре великие мировые цепи. Мы находимся на самой внешней, цепи Ассиах, в Стихийном Мире Субстанций. Это вся Вселенная. Неуловимо внутри находится мир Ецира, Иерархический Мир Преобразований, c ним часто работают маги, поскольку он ближе всего к нам. Еще ближе к центру находится Бриах, Архангельский Мир Творений, Созданий, И ближе всего к центральной точке, АЙН СОФ, находится мир Ацилут, Безграничный Мир Божественных Имен. Три внутренних мира все ближе подходят к неуловимой высоте, сливаясь с Длинным Лицом, все дальше уходя от нас, мира Субстанций. Все больше пропасть между нашим, живым миром и Высшими Сферами.... Я не утомил вас своим рассказом, Благородная Госпожа? Тереза с трудом отвела взгляд от кружения сверкающих сфер, и посмотрела на Мендеса. - Нет, благородный господин, мне было очень интересно. Произнес чей-то чужой голос ее губами. Хотя Тереза была готова остаться здесь навсегда, раствориться и впитаться в это сияние, кто-то внутри нее поддерживал холодную рассудочность, не затронутую ни блеском Кетер, ни могучей силой АЙН СОФ. Тереза или, правильнее будет теперь, Марита, спокойно стояла, слегка опираясь на руку кавалера, выражая вежливую заинтересованность. - Тогда, может быть, отправимся на бал, Благородная Госпожа? - Мендес, казалось, был немного растерян. - Ведите, господин Мендес. - Улыбнулась Марита.

V

На этот раз не было калейдоскопа миров. Просто вокруг вдруг стали взрываться белые слепящие шары, из взрывов их возникли колонны, тонкие и прозрачные, уносящиеся ввысь. Вдаль раскинулась перспектива громадного бального зала, натертый паркет отражает фигуры гостей. Тут и там бьют фонтаны, роняя брызги в утопленные в полу чаши, отовсюду слышится музыка, под которую кружатся пары. Марита стояла, легко опираясь на руку Мендеса, затянутую в черную перчатку с раструбом, и незаметно оглядывалась. На них стали обращать внимание, гости тихо шептались, и Марита, гордо вскинув голову, стала уже открыто оглядывать зал, ни на чем не останавливая глаз, смотря "сквозь" гостей. Откудато доносились визгливые звуки, идущие в разрез с общим рисунком танца, и Марита раздраженно поморщилась. - Мы должны поприветствовать Их Величеств Архидемонов Таумиель, а потом можем веселиться, - в полголоса произнес Мендес. Тут же от их ног развернулась и убежала в даль черная бархатная дорожка, затканная блестками звезд. - Прошу, Госпожа Марита - и Мендес первым шагнул на бархат. Когда они только появились на балу, платье Мариты незаметно изменилось. Больше оголились плечи и грудь, тонкая, полупрозрачная ткань плотно обтянула талию и бедра, только у самого пола спадая свободными волнами. Марита оглядела себя, и улыбнулась. - " Мой любимый цвет" - Подумала она, и тонкими пальцами придержала подол золотисто-желтого, одуванчикового цвета. Трон Повелителя Ассиах был пуст, когда Мариту подвели к подножию высокой лестницы, ведущей к царственному престолу. Мендес слегка нажал ей на руку, заставляя поклонится, а когда Марита подняла глаза, Повелитель уже восседал на троне, похожем на застывшую глыбу тьмы с вкраплениями солнечного света, отчего тьму пронизывали желтые лучи, впрочем, нисколько не рассеивающие черноты. Архидемон был двулик: одно его лицо было обращено в зал, благосклонно улыбаясь гостям, другое же смотрело на Мариту. Повелитель молчал. Марита никак не могла уловить ту грань, за которой кончалось одно лицо, и начиналось другое. Лица были очень похожи, почти зеркально, но, в то же время, их рознило выражение. Лицо, обращенное к Марите, чем-то напоминало лик Бельфегора, та же красота, граничащая с безумием, тот же хищный прищур готового к прыжку зверя... Марита решила, что ей нравится этот лик Повелителя. Но второе лицо...! Божественная глубина мудрых глаз, казалось, они видят всю вселенную. Лучезарный лик Бога! Повелитель легко наклонил голову, приветствуя Мариту, незаметная волна прошла по его лицу, и уже не дьявольское искушение сквозит в его взгляде, а всепоглощающая доброта, и свет льется из божественных глаз. Опять легкий нажим на руку, поклон, и Мендес отвел Мариту от пронизывающего взгляда иерарха Таумиель, Двойника Бога.