Цветочек аленький - [39]
— Дело, Сава, говоришь, да только князь, коли прознает, что девку назад родителя вернули, головы нам снимет. А так и бабу ему привезем и при деньгах останемся. — Лука выразительно мешочком с серебром, что для кузнеца готовили, позвякивает.
На том и сходятся. Девку, мыслями уже себя княгиней видящую, на коня закидывают и в сторону града правят. Коли б ведала Слада, что не женой, а полюбовницей Улебу станет, глядишь и сбежала б домой, порки не боясь. Ныне же, ногой, в валенке не по размеру, покачивая, девушка вдаль глядит, мечтам сбывшимся радуясь.
Тихи февральские ночи. Не слышен стрекот птиц, что до весны в края дальние улетают. Не воют волки, голодом заморенные. Пушистый снег, ковром белым, землю покрывает, шаги да шорохи скрадывая. Темно в лесу зимнем ночью, лишь звезд глазницы с неба смотрят, сквозь кроны деревьев запорошенных, тусклым светом пробиться силясь. Короток день февральский, и вроде час еще не поздний, а сумрак уж землю покрывает, к ночлегу путников призывая.
Слада, от мерного конского хода на плече дружинника дремлет, а от забытья очнувшись, во тьму непроглядную глядит. Боязно девушке, впервые она ночь вне дома встречает. И, кажется, что воет где-то, да ухает, что выйдет на тропу пред путниками зверь лютый, да будет драть их когтями до смерти. И наново жизнь начнет Слада, сама зверем ставши. Истории, у костра мальчишками рассказанные, одна за другой в голове девичьей всплывают. И о медведе, что и не медведь то вовсе, а дух неприкаянный, и о Встречнике, что души заблудшие поедает, и о мертвецах, что в хладные темные ночи с могил подымаются, да крови девиц невинных ищут. А всадники, терзаний сердца Услады не замечая, все едут, снега рассекая, одной лишь им тропою ясной.
Темна февральская ночь, да только сколь дороге не виться, а все конец имеется, и вот, за снежной махиной, ветрами надутой, выступает серый камень городских стен, где у ворот, в фуфайки кутаясь, стоят усталые стражи, путников встречая.
Измученную дорогой долгой Сладу снимают с коня, служке передавая. Та суетно вокруг девушки крутится, раздеться помогая, да в сторону баньки раскочегаренной подталкивая.
А где-то за стенами терема за резными ставнями, на топчане, овечьей шерстью прикрытом, дремлет князь Улеб, о дне завтрашнем, да о теле девичьем грезя. Мается думами разными в светелке своей Лют, надежды теша, что одумается да подобреет к мачехе своей побратим, подле жены молодой душой отогреваясь. А два дружинника, что с пути вернувшись, на лавке у печи медовуху распивают, домой воротаться не спеша, байки друзьям травят о то как девка за конями их по снегу бежала.
Длинны да тихи ночи февральские, и каждый под пологом тьмы непроглядной, делами своими занимается, порой добрыми, порой безвредными, а иногда и мерзкими.
Глава 13. Ольга
Морозы нынче в Киеве поубавились, Хорс Великий*, солнышком ярким землю пригревая, народ на улицу выгоняет, к гуляньем приглашая. Ребятня на салазках катаются, снежками друг в дружку бросают, да леденцы на палках грызут. Случись мимо прохожему пройти и ему снега за шиворот достанется, а потом с визгом, да улюлюканьям разбойники малые по углам разбегутся.
Ярмарка праздничная на площади разворачивается, бабы дородные пирогами да медом за медяк потчуют, зычным голосом к лоткам своим зазывая. На жаровнях мясо пекут, уже не медяк, но серебрушку за кусочек прося.
Ходит Ольга меж толпы суетной в кафтан боярский наряженная, да платком подвязанная, что б личность свою сокрыть. Яблоко засахаренное прикупив, гуляет княгиня жизни радуясь. Редки моменты счастья беззаботного, а ране бытие безоблачным казалось. Вспоминается женщине детство озорное, как стены снежные по зиме строили, да в войну тешились. Не знала тогда Олюшка, как грязна и смрадна война бывает, ныне бы в такое играть не стала. А еще помнится, батюшка, на год десятый от рожденья ее, сапожки красные с ярмарки привез, да такие ладные, что девки соседские на яд от злости сошлись. А Ольга фуфайку ношенную, от матушки доставшуюся, чуть не до колен поднимала, что б все могли углядеть обновку ее. Ныне же с головы до пят в новье, да богатство ряжена, а счастье от того нет. Права Морена, гниет Ольга в тереме своем. Да как другой быть, коли все супротив покоя ее идет. Вот давеча вновь гонец византийский прибыл, поклоны земные от имени императора своего Константина бил, да руки Ольгиной, опять же именем правителя, для сына его малолетнего просил. Да так просил, что нет сомненья, откажи княгиня — войне быть. Святослав-то печали ее не понимает, по нему на меч поднять грека давно пора, ибо со времен Олега расслабились, да силы понабрались византийцы. Глуп сын, да молод, войной одной живет, даже Олежек его малой не стреножит. А Ольга, меж лавок торговых ходя, мыслит, как сына имперского от себя отвадить, а своему власть полноправную сохранить. Оженить бы Святослава, да нет девки подходящей. Чтоб знатна, да умна, а по-хорошему так еще и немая была, и чтоб поперек мужа не вставала, да детей в молчанье рожала.
От мыслей праздных княгиню крик отвлекает. Спорят да ругаются, купцы, бородами тряся, да ногами в сапогах кожевенных топая:
Я почти ничего о себе не помню, Меня хотели избавить от всех внутренних органов, а остатки завернуть в зачарованные бинты из моей же кожи. Большая часть уровней потеряна. А еще есть проблема с душой, которая ныне принадлежит своему законному владельцу только частично. Поводов для злости и отчаяния более чем достаточно, но архимаги бывшими не бывают, а значит я обязательно воздам по заслугам всем своим обидчикам, ведь при мне мой самый главный инструмент — разум! А я архимаг! Ну, мне так говорили…
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
«Взяла Красная шапочка корзинку пирожков и понесла ее … бла-бла-бла» — в корне неверная история. Я типа Красная Шапочка, только вот не ношу я шапок, тем более красных. Предпочитаю туфельки или сапоги ярко-красного, почти алого цвета. И нет у меня бабушки. А в тот лес я хожу совсем по другой причине. Я — Страж Леса, охраняющий секрет, таящий в себе проклятие и обреченных оборотней, утративших человеческий облик.
Разорвав политическую помолвку, король Вайнор бежит из враждебного государства. Верные слуги и телохранительница делают все, чтобы доставить сюзерена на родную землю. Но что ожидает его на родине? Готов ли сам король к ненависти и предательству тех, кому доверял? Где найдет союзников и что поймет в нелегкой борьбе с самим собой? А главное – сможет ли уберечь женщину, ставшую для него всем?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.