Цветные миры - [7]

Спустя два-три месяца, повидавшись кое с кем из них, Джин составила маршрут. Ей удалось обеспечить для Мансарта личные контакты в Англии, Франции и Германии. Друзья и знакомые Джин в свою очередь связались со своими друзьями, и таким путем в ее списке оказался ряд здравомыслящих людей, понимавших или способных понять чувства американского негра и в то же время достаточно тактичных, чтобы не проявлять своей симпатии и внимания слишком назойливо и не поставить цветного гостя в положение заморского чуда, музейного экспоната или ребенка. Задача найти таких людей была не из легких.

Между тем Мансарту стали давать советы. Однажды с ним заговорил сенатор Болдуин.

— Как поживаете, ректор Мансарт? Искренне рад вас видеть! Я слышал, вы берете полугодовой отпуск? Отлично. Вы заслужили его. Куда собираетесь поехать?

— Подумываю об Англии и Франции, сэр! Да и о Германии, Россия тоже меня интересует.

Сенатор нахмурился.

— Я бы не советовал ездить туда. Я слышал, там ужасный хаос: по всей стране царит разгул, происходят убийства. Вы читали о разоблачении Троцкого? Нет, не ездите туда. Эта страна в любой день может потерпеть крах.

— Понимаю. Но мне очень хотелось бы взглянуть на Азию.

— Чудесно! Тогда поезжайте в Индию через Италию и Египет. Великолепное путешествие! Я бы и сам не прочь совершить его.

— Пожалуй, верно, сэр, Я подумаю над этим. Боюсь только, что путешествие окажется чересчур длительным. Но за совет благодарю вас.

Мансарт передал Джин мнение сенатора. Та согласилась с его советом не ездить в Россию.

— Видите ли, тут есть и другая сторона вопроса, — сказала она. — Вполне возможно, вы обнаружите, что Россия быстро движется вперед, а отнюдь не к гибели. В таком случае рассказывать об этом по возвращении было бы неосторожно. Это поставило бы нас в затруднительное положение.

Мансарт промолчал.

Вскоре он был удивлен обилием посыпавшихся к нему приглашений. Мансарт побывал на конференции Американской ассоциации просвещения, состоявшейся в Чикаго, и там ему предложили присоединиться к небольшой группе педагогов, отправляющихся в поездку по Англии. Предложение показалось Мансарту весьма заманчивым, хотя он еще и не сознавал в полной мере, каким спасительным явится для него пребывание в обществе педагогов, когда смущенному стюарду придется усаживать его за стол в кают-компании или ставить для него кресло на палубе. Он с радостью принял приглашение. Затем пришло письмо из Англии от одного пожилого джентльмена, перед именем которого стояло словечко «сэр». Услышав о Мануэле Мансарте и его деятельности (от кого именно, он умолчал) и питая интерес к негритянской расе, ибо его родные долго жили в Африке, он хотел бы знать, не согласится ли ректор Мансарт погостить у него во время предполагаемой поездки в Англию. Дальше следовал адрес и другие подробности. Изумленный Мануэл испытывал нерешительность. Ему по собственному опыту было известно, что приглашения белых неграм сопровождаются обычно какими-либо условиями. Но Джин убедила его дать согласие.

Следующей страной была Франция. В намерения Джин входило, чтобы Мануэл, бегло взглянув на английскую аристократию, установил связи с французской интеллигенцией, с людьми, чья жизнь была бескорыстным служением литературе и искусству.

Некий молодой французский писатель, проживавший в Лондоне, собирался вернуться домой, в Южную Францию. С помощью одного из своих друзей Джин выяснила, что писатель будет рад оказать Мануэлу гостеприимство, надеясь со слов негра получше узнать Америку и желая со своей стороны показать ему Францию или, скорее, мир с точки зрения француза.

Под конец при посредничестве Фонда Карла Шурца было найдено пристанище и в Германии. Правда, представители Фонда высказали некоторые сомнения, однако потом пришли к выводу, что приезд Мансарта послужит полезном пропагандой для обеих сторон. Китайские и японские друзья горячо приветствовали приезд Мансарта, и здесь не встретилось необходимости в какой-то особой подготовке.

Оставался еще вопрос, беспокоивший Джин и Мансарта, хотя они редко затрагивали его в разговорах друг с другом. Речь шла о руководстве колледжем в отсутствие Мансарта. В чьих руках будет сосредоточена власть? Кто будет фактически выполнять обязанности ректора? Среди педагогического персонала были люди, стремившиеся взять на себя бразды правления; в штате и за его пределами тоже нашлись бы должностные лица, которые весьма охотно заняли бы место ректора, причем белые попечители и торговцы могли использовать отсутствие Мансарта как удобный момент для замены руководства. Против этих опасений говорило то обстоятельство, что Мансарт отсутствовал бы только в течение трех учебных месяцев; кроме того, аппарат колледжа работал теперь так слаженно и четко, что понадобилось бы немало времени и усилий, чтобы его разладить, Джин лучше, чем кто-либо другой, ориентировалась в работе колледжа, знала все ее детали. Логично было бы именно ее и назначить проректором или исполняющим обязанности проректора. Но мужская зависть, свойственная как неграм, так и белым, могла оказаться в этом случае непреодолимым барьером. И вот сама Джин внесла предложение, которое было одобрено всеми: руководство колледжем возлагалось на небольшой комитет, намеченный Джин. Состоял он из одного белого попечителя, высоко ценившего ее работу, одного попечителя-негра, не отличавшегося честолюбием, и самой Джин.